— Янка, не спи! — не утерпел и товарищ Калнынь, заметив, что вратарь становится рассеянным.

Упорная борьба окончилась победой рижан со счетом 3:2.

В играх и развлечениях прошел день.

Стало смеркаться. На берегу моря возле костра расположились обе бригады и гости. Вовка попросил у отца спички и зажег костер. Сперва маленький язычок пламени будто нехотя лизал сухие шишки и хвою, но постепенно разгорался все ярче и ярче.

— Молодец! — похвалил Алька Вовку. — Одной спичкой разжечь костер это не всякий сумеет.

Чилкуты надели головные уборы из перьев, обвешались томагавками и луками.

Меткий Гарпун подошел к Альке и торжественно провозгласил:

— Справедливость — закон могучего племени чилкутов. Наша кровь кипела ненавистью к белым братьям, и мы послали им военный топор. Теперь у нас раскрылись глаза, и в наших сердцах пустил ростки цветок дружбы, которому зеленеть вечно. Мы открыли свои вигвамы белым братьям и предложили им место у своего очага. Пусть эта трубка мира скрепит нашу дружбу, — с этими словами Меткий Гарпун передал Альке старую трубку.

— Не представляю, что ему отвечать, — Алька растерянно глядел на Гунтиса.

— Разреши мне, — поднялся Гунтис. Ему были по душе торжественные речи. — Великий вождь чилкутов Меткий Гарпун! — начал он. — Мы с радостью и гордостью принимаем трубку мира. Да будет согласие между нами! Пусть великое небесное светило всегда благосклонно сияет над нашими и над вашими головами! Я все сказал, — очень серьезно закончил Гунтис, поклонился и, забрав у Альки трубку, сунул ее в рот. Все захлопали.

Ребята и гости расселись вокруг костра.

— А помните лесной пожар? — задумчиво глядя на огонь, проговорил Марцис.

— Если бы вы тогда не выследили этих шпионов, кто знает, сколько бы лесу погибло, — отозвался Янкин отец.

— Каких таких шпионов? — оживились рижане.

— Недоразумение вышло, — коротко ответил Алька.

— Ваши шпионы с годик отработают где полагается, — сообщил председатель сельсовета. — Пускай поразмыслят, до чего доводит пьянка.

— А катер у пограничников мировой, мчится как стрела, — вспомнил Майгонис. — Нам бы такой вместо «Торпеды»!

— Только этого не хватает! — засмеялся полковник. — Тогда бы вам и Балтийское море тесным показалось — не иначе как прямым ходом махнули бы в Африку!

А у женщин свой разговор.

— Грибов тут! — расписывала Шульце гостьям. — Далеко и ходить не надо, маслята прямо к порогу подступают. Пошла я как-то в лес, гляжу — стоит один, ну прямо с тарелку, а под ним малюсенькие, один к одному. Замариновать их — пальчики оближешь.

— Надо будет в воскресенье приехать по грибы, — сказала мать Альки.

— В воскресенье не то — надо ехать в субботу вечером. Тогда утром можно выйти пораньше, — наставляла Шульце. — А привыкла я здесь, что и в город ехать неохота. Дымище опять да пыль, прямо не продохнешь.

— На будущий год, как видно, никого агитировать не придется, — засмеялась Вовкина мать.

Мужчины, усевшись в кружок, рассуждали насчет рыбной ловли.

— Для леща короед самое первое лакомство. Чем белее да жирнее, тем лучше, — уверял Янкин отец.

— Черствую булку вымочить в молоке и растолочь с вареным яйцом — успех обеспечен, — отстаивал свой способ Гоба.

— Однажды мы…

И пошли бесконечные «охотничьи» рассказы — кто знает, сколько в них правды, а сколько вымысла.