Постепенно прежняя неуверенность в своих силах прошла, и я быстро восстановил навык метания сюрикенов и кунаев. А через пару дней с удивлением отметила, что он стал даже лучше, чем раньше. Теперь я просто ЗНАЛА как и с какой силой бросать, чтобы попасть точно в центр мишени. После очередной тренировки, когда ни один кунай не пролетел мимо цели, я заподозрила кое–что, и постаралась усилить приток чакры к глазам. Зрение вдруг стало более четким и детальным. Теперь одного мимолетного взгляда было достаточно, чтобы сосчитать, сколько сюрикенов торчит в мишени.

– У тебя глаза вдруг покраснели! – взволнованно воскликнул Наруто, заметив, что я прекратил тренировку.

– Это особенность нашего клана – шаринган. Мне наконец–то удалось ее пробудить! – я на миг пожалел, что зеркала под рукой нет. – Сколько запятых вокруг зрачка?

– Одна, – присмотревшись, выдал Наруто.

Пришлось закатать губу, а то я уже понадеялась, что после такого потрясения высшие силы могли бы мне и два томое отсыпать.

С активированным шаринганом тренироваться было намного легче. Теперь те невероятные трюки Итачи с попаданием в мишени, которые скрыты за препятствиями, больше не казались совершенно невыполнимыми. Только радость моя быстро иссякла. Через десять минут использования даже самой слабой версии шарингана в глаза будто песка насыпали. Пришлось отключить додзюцу и некоторое время посидеть, крепко зажмурившись, чтобы зуд прошел.

Открыв глаза, увидела, как Наруто с печальной мордашкой рассматривает символ Конохи, сложенный из воткнутых в мишень кунаев. Рядом торчали еще несколько кунаев – похоже, Узумаки хотел повторить мое достижение, но у него вообще ничего не вышло.

– У меня ничего не получается, сколько бы я ни тренировался, – расстроенно произнес он.

– Бака, я с четырех лет тренируюсь почти каждый день, а ты только недавно начал и уже хочешь меня превзойти? Если будешь усердно заниматься, то однажды и сам так сможешь.

– Ха! Тогда я тебя точно переплюну! – Узумаки мгновенно приободрился и начал собирать разбросанные сюрикены для еще одного подхода. Чувствую, такими темпами я отсюда только через несколько часов уйду.

– Слушай, Наруто, для того чтобы всегда попадать в цель есть один секрет.

– Что? Какая–то крутая техника? – оживился ребенок.

– Еще какая! Такая крутая, что для нее даже печати не нужны, только сила воли. Смотри внимательно, – я взял в руки один из кунаев и встал напротив мишени. – Чтобы попасть, нужно почувствовать, как тебя и твою цель соединяет тонкая невидимая нить. Ее нельзя заметить, но она есть. И когда ты делаешь бросок, то просто не можешь промазать, потому что кунай скользит по нити и не может с нее соскочить. Здесь даже целиться не надо, так как оружие – это часть твоей руки. Ты ведь, когда показываешь куда–нибудь пальцем, не целишься, а просто показываешь, и тут все точно так же.

Я метнул оружие, и оно вонзилось точно в центр мишени. Вообще–то, про такой способ обучения меткости я вычитала в какой–то приключенческой книге, где героя учили стрелять из револьвера, и совершенно не верила в эффективность. Но с такой мотивацией мальчику будет интереснее тренироваться, это же ведь особая «совершенно секретная техника»!

– Я понял! – Наруто даже подпрыгнул от радости. – Ну держись, Саске, я тебя превзойду!

На всякий случай, я отошла подальше и присела на одно из бревен на полосе препятствий, потому что обычно, когда Узумаки тренировался, острые железяки разлетались во все стороны. Глаза все еще немного жгло, и я некоторое время массировала веки, надеясь избавиться от дискомфорта.