И что самое замечательное – благодаря моему улучшившемуся контролю и отличному знанию анатомии, я мог воспроизвести любого из монстров как теневого клона. Причем их прочность была почти такой же, как если бы они были настоящими, да еще и умели пользоваться чакрой. Но это все в теории, на практике возникло много проблем. Например, я не мог сотворить более одного теневого монстра за раз, потому что контроль требовался просто запредельный. Одновременно со мной в создании участвовало несколько внутренних личностей – кто–то следил за скелетом, кто–то – за мышцами, остальные – за органами и кожными покровами. Да и чакры на материализацию требовалось много – почти половина моего объема на самого простенького зомби.

Вот поэтому почти трехметровых Принцесс я в реальности не воссоздавал. Во–первых, на них требуется чакры почти в три раза больше моего полного объема, но это решаемо – можно зачерпнуть энергии из «лужи» во внутреннем мире. Только вот жаба давила тратить мое «сокровище». Во–вторых, меня постоянно мучила паранойя. Мне постоянно казалось, что за мной наблюдают, а может, и не казалось. Все–таки я – последний из клана Учиха, а Наруто, который живет со мной – вообще джинчуурики. Думаю, АНБУ нехило переполошились бы, возникни на полигоне огромный монстр во время наших с Узумаки тренировок.

Так что приходилось ограничиваться скромными зомби. Хотя они показали себя неплохо, даже за счет одного только психологического давления. Наруто, когда первый раз их увидел, на дерево не то что забежал, а практически взлетел. Зомби большую часть времени притворялись медленными и неповоротливыми – ходили, подволакивая ноги, хрипели и подвывали. Но стоило только противнику обмануться, как они могли моментально накинуться и покусать. Я специально для этого дела сварил неплохой парализующий яд, которому нас обучили на курсах ирьенина, и теперь при создании вкладывал в каждого монстра по пузырьку. Кроме того, они все же были моими клонами, так что владели всеми моими приемами в тай, но с техниками у них было туго. Вся их чакра уходила на поддержание «неубиваемости», на дзюцу ничего не оставалось.

Наруто, оценив мою новую технику, некоторое время ходил задумчивый–задумчивый, потом вдруг выдал, что он меня переплюнет и куда–то убежал. Я только плечами пожал, хотя и подозревал, какое именно дзюцу он может придумать.

Предчувствия меня не обманули, через пару дней Узумаки продемонстрировал мне свое «Секси но дзюцу». Нет, ну так–то он молодец, такой детальный образ продумал, узнал основные предпочтения мужского пола, собрал по купальням визуальный материал… Но в одном он просчитался – мне–то всего десять лет, и такие вещи пока по барабану.

«Вот если бы он себя семнадцатилетнего в голом виде показал, ммм…» – подала голос моя женская ипостась, но я сделал вид, что не слышал.

– Саскеее–кун, – пропела хорошенькая почти обнаженная девушка и послала мне воздушный поцелуйчик.

– Пф, – фыркнул я, – таким меня не проймешь.

– Ах так! – девушка сложила печать, и вокруг нее возникло множество копий, прикрытых лишь облачками пара. – Гарем но дзюцу!

– Саске, Саске, Саске! – девушки окружили меня со всех сторон.

Одна поймала меня и прижала к своей груди.

«Хмм, а ничего так, – решил я, притиснутый щекой к теплой упругой выпуклости. – Возможно, пункт плана с возрождением клана мне все–таки удастся выполнить».

– Попался! – обрадовался Наруто.

– Вот еще, – хмыкнул я и ущипнул обнимавшего меня клона. Тот с хлопком развеялся.

– Нууу, – разочарованно протянул Наруто и развеял дзюцу.