|
(ср. главы 101–114 грани 3 и главы 116, 117 грани 12). Однако в списках Ундольского № 822 и некоторых других указ отсутствует. В Уваровском списке он приписан в качестве главы 100 к Судебнику 1550 г. Очевидно, этот указ был составлен около 1558 г. Впрочем, у В. Н. Татищева он датирован 2 января 1557 г. Приговор 14 марта 1561 г. несколько видоизменил это постановление: признавались недействительными только те духовные, в которых «муж у жены в приказе пишется один, а сторонных людей с ним в той духовной не будет».
Таковы основные черты законодательства 1555–1560 гг. Они говорят как о стремлении правительства на старой компромиссной основе найти какие-то пути к удовлетворению требований дворянства, так и о тщетности Этих попыток: дело ограничилось только мелкими поправками к Судебнику 1550 г. В разобранном выше законодательстве важна в первую очередь его дворянская направленность, а также сама проблематика (земельный и социальный вопросы), которая останется стержневой и в годы опричнины. Если подвести итоги второму периоду реформ Избранной рады, то придется отметить, что в 1555–1560 гг. правительство в большей мере проводит линию на осуществление требований широких кругов феодалов, чем в предшествующий период. Неудача попыток решить земельный вопрос за счет ликвидации монастырского землевладения поставила на очередь вопрос о наступлении на земельные богатства феодальной аристократии. На развалинах системы кормлений, являвшейся оплотом власти княжат и бояр на местах, созданы были дворянские и посадско-черносошные органы местного управления. Старый территориально-дворцовый центральный аппарат власти с Боярской думой во главе вынужден был уступить свои позиции дьяческой приказной администрации. Уложением о службе и другими военными реформами строго регламентировались служилые обязанности всего без исключения служилого класса. Дворянская петля постепенно затягивалась все туже и туже вокруг родовитой знати. Эти процессы нашли отчетливое выражение и в официальном летописании середины XVI в. Созданный, вероятно, в канцелярии Алексея Адашева Летописец начала царства (1553 г.) подвергся около 1558 г. сильной правке и пополнению новыми текстами. Основной смысл редакционной работы сводился к усилению антивельможных выступлений, хотя общее стремление сохранить компромиссный характер правительственной политики осталось и в редакции 1558 г.
В 1560 г. правительство Алексея Адашева пало. Обстоятельства, приведшие к отстранению от власти Избранной рады, сводятся к следующему. Еще после мартовских событий 1553 г. при дворе пошатнулось влияние Сильвестра, близкого к окружению старицкого князя Владимира. В политике второй половины 50-х годов все более проявлялось стремление обеспечить интересы дворянства. В январе 1558 г. началась Ливонская война. Борьба за Прибалтику отвечала потребностям как дворянства, рассчитывавшего на новые земельные приобретения, так и городов, которым открывались новые возможности расширения экономических связей с другими европейскими странами. Энергичным сторонником войны за Прибалтику был и сам Иван IV. «Он, — говоря словами К. Маркса, — был настойчив в своих попытках против Ливонии; их сознательной целью было дать России выход к Балтийскому морю и открыть пути сообщения с Европой». Иначе отнеслась к Ливонской войне Избранная рада. Адашев и Сильвестр всячески противились западному варианту активизации внешней политики. «Како же убо воспомяну о гермонских градех», — писал позднее Иван Грозный Курбскому. — «Супротивословие попа Селивестра и Алексея и всех вас на всяко время, еже бы не ходити бранию». Боярская группировка внутри Избранной рады, которую поддержал во внешнеполитическом вопросе А. Адашев, настаивала на продолжении продвижения на восток и на юг. Земельные приобретения на юге должны были укрепить экономические позиции феодальной аристократии, а союз с польско-литовским магнатством мог привести к упрочению и политического влияния боярства в стране. |
