– Где, когда?

– На Луне, во время последней экспедиции. Потом расскажу. Однако у меня складывается такое впечатление, что вы оба стали нежелательными свидетелями каких-то происшествий, о которых никто не должен знать.

– Поэтому за нами и началась слежка?

– Правильно соображаешь.

– Почему же нас просто не…

– Не ликвидируют, ты хочешь сказать? Может быть, потому, что не уверены, помните вы, что видели, или нет. А может, и по другой причине, не суть важно. Главное, что всем нам грозит нешуточная опасность.

– Но я ничего такого сверхвыдающегося не наблюдал… – Стас осекся, вспомнив встречу на мосту с двумя незнакомцами в необычного покроя плащах.

– Что? – заинтересовался внимательный Вадим.

– Понимаешь… возможно, с этого все и началось. – Панов коротко рассказал другу историю с незнакомцами, посмотрел на него с надеждой. – Ты мне веришь?

– Верю всякому зверю, а ежу погожу, – усмехнулся Вадим. – Ясно одно: что-то вокруг происходит, мы в центре событий, а понять ничего не можем. Надо искать того, кто все нам объяснит.

– Кого?

– Не знаю. Давай думать.

– Она что-нибудь сказала? На кого работает? Может, на ФСБ?

– Она не сказала ничего, хотя в запале проговорила интересную фразу о «контроле реальности». Могу с уверенностью сказать, что ни на ФСБ, ни на милицию она не работает.

– Что означает: «контроль реальности»?

– Спроси что-нибудь полегче.

– Бред какой-то!

– Не бред, наверное, раз она сразу замолчала и попыталась меня убить.

– Что ты с ней сделал?

– Ничего, связал.

– Что будем делать дальше? Ждать, когда приедут твои ребята?

– Я никого не вызывал. Теперь, наверное, придется. Да и в милицию не мешало бы сообщить. Хотя нет, не тот уровень.

– У тебя же остались связи в твоей бывшей конторе.

– Правильно, и я об этом подумал. С полковником Фадеевым мы были в хороших отношениях, он меня выслушает, хотя не гарантирую, что поможет.

Взгляд Станислава зацепился за длинный белый транспарант на стене спортзала с рекламой кроссовок «Найк». Он кивнул на транспарант с бледной улыбкой:

– Давно здесь висит это полотнище?

– Давно, с полгода. А что?

– Мне почему-то помнится, что вместо него болтался пожухлый плакат с надписью: «Привет участникам соревнований». Смешно? Может, у меня действительно крыша поехала?

– Тогда она поехала и у меня, – вздохнул Вадим, вставая. – Посиди, я посмотрю, не освободилась ли наша пленница, и поедем.

Вернулся он через пять минут, одетый в темно-серый костюм с галстуком, придававший ему вид молодого, уверенного в себе бизнесмена.

– Потопали.

– Куда?

– За кудыкины горы. Ко мне домой, естественно, оттуда позвоним Фадееву. Поживешь у меня пару дней, пока не определимся.

Стас нехотя поднялся, кинул взгляд на наряд друга:

– Откуда у тебя костюм? Ты же в спортивном был…

Вадим с недоумением уставился на Панова.

– Ты точно помнишь, что я был в спортивном костюме?

Теперь уже Стас посмотрел на Борича с недоумением.

– Ну да, ты прискакал в своем любимом, с белой полосой и красными звездами… – Стас вдруг понял, что друг не шутит, и побледнел.