— Вот это, — с легким укором говорит она, — это первый класс!

Донован осматривает каюту и поправляет подушку.

— Никогда не видел более милой клетки.

То, что они поднялись на борт не просто как гости, арфистка не отрицает. Пусть даже решетки из шелка, а цепи из чистого золота, как она сказала Джимми Барселоне. Конечно, это не дружеский визит, но и не заточение. Они не пленники Грейстрока. Не вполне.

Гончий желает попотчевать их на пиру знаний, каким бы скромным он ни был. А почему нет? Они ведут один и тот же поиск, и, судя по всему, больше всех выигрывает арфистка. Гончий и Щен не могут сейчас знать меньше нее.

Не в первый раз она задается вопросом, ошибался ли человек со шрамами, играя в одиночку. Некоторые Гончие могли ценить превыше всего собственную выгоду, но точно не Грейстрок и Маленький Хью! Но Мéарана явилась к Доновану из-за того, кем он был ши кем она его считала, а какой глупец станет советоваться со специалистом, только чтобы проигнорировать совет?

Донован не позволит Своре узнать, что искала ее мать, прежде чем перешит, что им можно доверять. Довольно честно. Но тут возникает другой вопрос — можно ли доверять самому Доновану? Издесь у нее был единственный неоспоримый факт. Когда настал час испытания, когда однажды он держал в руках абсолютную власть, Донован разжал ладони и дал ей улететь в открытый космос.

Ее собственные стремления куда опаснее. Пока Донован пытается понять, что искала бан Бриджит, она ищет саму бан Бриджит. Ради этого арфистка охотно бы пожертвовала всем Спиральным Рукавом.

Билли Чинс настоял на том, чтобы прислуживать Доновану за обедом, нависая над креслом хозяина в ожидании любой его прихоти. Стоило Доновану сделать хотя бы глоток, как его стакан наполнялся вновь. Если он изъявлял желание попробовать что-то, блюдо сразу появлялось у него на тарелке. А если прихотей не возникало, Билли нервно выпытывал, чего он хотел бы. Таким образом, тарелки Донована, подобно котлу Дагды, никогда не пустели.

Донован даже не мог перенести что-нибудь из одной комнаты в другую — подлетал Билли, с извинениями вырывал вещь из рук и нес вместо него. Агрессивно услужливый — так охарактеризовал его человек со шрамами. Это стало своего рода игрой: Донован пытался сделать хотя бы небольшую работу без посторонней помощи, а Билли прилагал все усилия, чтобы помешать ему. Маленькому Хью происходящее казалось до ужаса забавным.

Чтобы отпраздновать выход с орбиты, Грейстрок приготовил ужин: черный тигр со смесью овощей. Блюдо довершалось подливой из хвойника и зережикового барбариса и подавалось с темным вином из давленой слипскины гирдианы.

Попивая напиток, Донован поднял вопрос, крутившийся у него на языке с самой стычки в переулке Тчилбеббера.

— «Вы окружены»? — спросил он.

Грейстрок повертел бокал в руке, сделал глоток. Хью громко рассмеялся.

— ’Луны оказались между Грейстроком и мною.

— Все равно, двое против двадцати… — задумалась Мéарана.

Хью поставил бокал на стол.

— Я заметил, вы двое были готовы вступить в драку.

— Арфистке следовало бежать за помощью, — произнес человек со шрамами. — Но она не побежала. А это был даже не ее бой.

— Когда против одного выходит двадцать, — сказала Мéарана, — то это мой бой.

— Как благородно! — оскалился человек со шрамами. — Когда против одного выходит двадцать, обычно я нахожу причину, почему это не мой бой.

Заметив саркастические взоры остальных, он вздохнул и посмотрел на слугу.

— Но кровь взывает к крови. Я — терранин. С твоей стороны было глупо остаться со мною, арфистка.