|
Вытащил на сушу, через колено перекинул, по спине постучал, все как положено. Затем еще и дыхание искусственное произвел, рот в рот. Тоже как учили. Ожила утопленница. Бабенки вокруг перед Бобриком в священном трепете склонились. Прямо травой стелются. Мол, бери нас всех! И утопленница тоже синими губами шепчет: «Я вся твоя, мой спаситель! Что для тебя сделать? Ты только шепни!» — И прямо обвивает руками могучую шею нашего Бобрика… — Грузанов сделал долгую театральную паузу.
— Ну-у? — хором воскликнули мужчины. — А Бобрик что? Не томи! — А Бобрик снял ее руки со своей выи и холодно так, как Евгений Онегин, произносит: «Это все лишнее. Ты лучше вот что скажи, рыба там есть?» Хохот потряс стены ветхого здания. Прямо-таки ржание. Сквозь которое не сразу прорвался голос дежурного по отделению, кричавшего по «громкой связи»: — Дежурная оперативно-следственная бригада, на выезд! Взрыв на углу Вавилова и Ульянова. Есть жертвы! Бригада, на выезд… Арнольд Теодорович покачивался на заднем сиденье бронированного «Вольво S80». Рядом в угодливой позе, буквально на краешке широкого сиденья, прижимая к груди кожаную папочку, сидел бывший полковник, а ныне зэка Сидихин. Он лопотал что-то про условно-досрочное, которое должен был обеспечить всесильный Арнольд. — А почему, собственно, должен? — холодно осведомился Алик, вертя в руке бокал с виски. В бокале уютно позвякивали кубики льда, настраивая бизнесмена на праздник. Праздник! А не на проблемы бывшего обэповца, продажного, как вся их ментовская братия. «И надо же быть столь бестактным, чтобы припереться со своими заморочками в день моего рождения», — раздраженно думал Трахтенберг. Короче, никакого сочувствия Сидихин не вызывал. — Но как же, как же, Арнольд Теодорович?! — едва не плакал Сидихин. — Вы ведь должны помнить, как я обеспечивал вам карт-бланш в… — Помню, помню, — холодно оборвал его Арнольд. — Но, во-первых, не забесплатно, не так ли? Во-вторых, я уже не занимаюсь этим бизнесом. Как шутят юристы: «Оказанная услуга ничего не стоит», — безжалостно отрезал Арнольд. — Да и день вы выбрали… — Я знаю, знаю, — вскричал Сидихин, прижимая к груди свою папочку. — Я вас от всей души поздравляю с юбилеем! Простите мою бестактность, но легавые за мной буквально по пятам… Я ведь без нужды не обращался! Прекрасно сидел у Хозяина, вернее, не сидел. Работал в «Беринге». Солдат спит, служба идет, ха-ха, — мелко рассмеялся он. — Но эта проверка прокурорская, она все карты сбила! Вот я выйду из вашего авто, и меня тут же схватят, будьте благонадежны! — Так что ж, прикажете скрывать вас под сиденьем? Как безвинную жертву репрессий? «Сидихин под сиденьем», — хмыкнул про себя бизнесмен, любивший каламбуры по роду трудовой деятельности. — Нет, помилуй бог, нет, конечно. Но смею напомнить, что тогда, когда вы еще занимались этим бизнесом, я был вашей надежной защитой… Между прочим, ответственность за ведение подобного бизнеса определяется очень серьезными статьями УК. И срок давности не истек. А следак, что вел мое дело, весьма вами интересовался. Я, конечно, ничего такого… Но вообще-то мне терять нечего… Активное сотрудничество со следствием — это ведь тоже путь к условнодосрочному… — Более внятно можно? Чего вы хотите? — В голосе бизнесмена зазвенела сталь. — Просто я знаю, что среди ваших гостей будет… — Мои гости — не ваша забота, — перебил его Арнольд. |
