– Да ничего я не ломала! – всплеснула руками я. – И вообще! Ваши книги меня признали. Какой то там хранительницей назвали. Я вот этими самыми глазами видела, как на странице той книги появился русский текст.

– В этой? – ректор внезапно достал из ящика ту самую книгу, которая и нарекла меня хранителем библиотеки. Вот только когда он успел сбегать за книгой? Я не видела, чтобы он забирал её с собой, когда мы уходили из библиотеки!

Раскрыв передо мной книгу на середине, он спросил с подозрением в голосе:

– И где же здесь «русский» текст? Кстати, что за язык такой? У нас ему не учат.

– Ну да, конечно, – с горечью заметила я. – И надписи нет, и язык никто не знает… А как я вас тогда понимаю? Как вы, товарищ ректор, понимаете меня?

Ляпнула и прикусила язык. Ну вот откуда он мне товарищ? Свинья гусю, как говорится… Да и вообще! У них тут, наверное, господа, а я со своей любовью к советам.

А почему я, собственно, стою?

Если тут все господа, то королевской милостью ректор мог бы и предложить даме стул! А то и кресло! Я огляделась, нашла взглядом диванчик с изогнутыми ножками, мягкими сиденьями и спинкой, и села, закинув ногу на ногу. С неожиданным для меня самой вызовом посмотрела прямо в глаза ректору. А он прищурился, ничуть не смутившись. Потом усмехнулся и положил руку на гладкую табличку с правой стороны стола.

Я ждала какого нибудь необычного эффекта, но Эдмонд просто подержал руку сверху, а потом убрал её и сказал обыденным голосом:

– Менталист одевается и скоро прибудет порталом.

– Так тут все умеют делать порталы! – съязвила я неожиданно, хотя мне это и не свойственно. – Почему бы тогда не отправить меня домой?

– Алёна, ты плохо слышишь? – осведомился ректор, разгладив галстук и заправив его обратно в жилет. – Я сказал «порталом», а не «межмировым порталом».

– Таких тонкостей я не знаю, – буркнула я, для верности ещё и руки скрестила на груди. Неприятный тип, хоть и симпатичный. Однако он ничего не сказал, когда я села. Будем надеяться, что Эдмонд устыдился.

Зря, но всё же будем надеяться.

– У тебя есть семья? Работа? – неожиданно спросил ректор.

Я даже вздрогнула от неожиданности. Ответила осторожно:

– Семья – это мама с папой. Да, они меня ждут и будут искать! А работа… – вздохнула, кивнула на полки с книгами. – Библиотекарь я.

– Шуточка такая? Ты шутишь? – Эдмонд даже вперёд подался, впившись в мои глаза взглядом. – Библиотекарь?

– Да! И я люблю книги! Они для меня как живые!

Эдмонд странно глянул на меня, потом вскочил. Прошёлся по кабинету, взлохматив волосы, резко обернулся ко мне:

– Живые?! Что ты хочешь сказать?

– Живые! Эвфемизм, знаете такое? Книги, которые рассказывают свои истории…

Я смотрела на него непонимающе. Почему он так разволновался? Я просто употребила расхожее сравнение, что тут такого?

– Ты… Ты! Ты отдаёшь себе отчёт, что я имею право даже не ждать менталиста, а просто вызвать королевскую полицию и сослать тебя на каторгу!

– За что?! – воскликнула я, вскакивая. – Я здесь вообще ни при чём! Я случайно тут оказалась!

– Ты воровка! Ты пришла сюда украсть самые ценные экземпляры книг!

– Да вашу ж Машу! Какие ещё экземпляры? – я упёрлась руками в стол напротив Эдмонда. – Вы совсем охренели?!

– В запечатанной библиотеке хранятся уникальные книги! – отчеканил он, щуря свои прекрасные глаза. – Ты хотела их украсть. Я даже не сомневаюсь в этом, посему менталист нужен лишь для того, чтобы узнать способ, которым ты отпечатала библиотеку.