Толпа пришла в иступленный восторг при виде предводительницы, ошеломив Еву проявлением своих эмоций. Над головой точно взорвали шутиху. Лишь когда все успокоились, Самаэль позволил ей спуститься в зал.

Будучи чужой в толпе демонов, Ева забилась в дальний угол, но даже здесь она то и дело ловила на себе пытливые взгляды.

Между демонами сновали тени с подносами в руках. В изящных кубках из тонкого серебра дымилась неизвестная Еве жидкость. Один из кубков предложили и ей, но она побоялась пить неведомый напиток, пусть даже демоны смаковали его с удовольствием, будто это божественный нектар. Других угощений на празднике не было. Никто так и не удосужился накормить предводительницу, проведшую весь день вне Дома. Должно быть, недоеданием Самаэль наказывал ее за непослушание.

Вика застала Еву одинокой и голодной.

- Ты сегодня звезда вечера.

Ева с опаской покосилась на Войну:

- Ты ведь не попытаешься меня убить?

- С этим покончено, - заявила Вика, и Еве показалось, что сказано это было с досадой. - Как прошел твой день?

- Я гуляла за пределами Дома.

Вика удивленно распахнула глаза, но Еве снова почудилась наигранность.

- И как все было?

Ева открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил Алекс.

- Любопытство, сестренка, - обратился он к Вике, - еще никого до добра не довело.

- Что б ты понимал, - Вика махнула рукой и, внезапно потеряв интерес к беседе, скрылась в толпе.

Алекс походил на лондонского денди. Каждым своим движением парень демонстрировал, какой он весь из себя превосходный. Ему даже не приходилось напрягаться. Именно таким он и был - исключительным, в чем-то даже непревзойденным. Несмотря на неприязнь к Алексу, Еве было трудно отрицать очевидное.

- Зачем ты ее прогнал? - спросила Ева.

- Затем, - ответил он, - что Вика в последнее время не вполне контролирует себя.

- Что это значит?

- Для тебя это значит одно: ты должна следить за своим языком во время разговора с ней.

Нечто подобное она подозревала. Вика выглядела так, словно делает все через силу, точно кто-то другой говорит ей как себя вести и она вынуждена подчиняться.

- Будь я проклят, - воскликнул Алекс, - ты и на этот раз намерена ее пожалеть?!

Он верно уловил настроение Евы, и ее это задело:

- Я полагала, жалеть Вику твоя обязанность. Вы же вроде как вместе.

- Запомни: я всегда сам по себе.

- Спорим, в детстве ты не был таким заносчивым и гадким, - сказала Ева.

- Ошибаешься, я таким родился. В конце концов, мой отец демон.

- И ты, похоже, этим гордишься.

- Почему нет? - улыбнулся Алекс.

- Как насчет матери?

- А что с ней? - он сделал вид, что не понял вопрос.

- Кем была она? - не сдавалась Ева.

- Никем. Ходячим инкубатором, сосудом, не более того. Она умерла при родах или, может, отец ее убил. Кому какая разница?

Голос Алекс звучал ровно, но в глубине глаз притаилась тоска. Как он ни старался, Ева не поверила, что ему плевать на родившую его женщину.

Продолжить разговор им помещал демон Зенита. Ева улыбнулась старому знакомому, и он, протянув руку, предложил:

- Потанцуем, недотрога.

Устав скучать в углу, она приняла приглашение и вышла с Асмодеем на середину зала, но вскоре пожалела об этом. Мелодия лилась неторопливо, будто густой сироп обволакивая кружащие в танце пары. Асмодей обнял Еву за талию и притянул к себе. Одежда Дея до мелочей повторяла наряд Самаэля. На оголенной груди переливалась схожая татуировка. Разве что линии шли под другим углом. Еву обдавало жаром в местах, где она невольно соприкасалась с татуировкой.

Лицо демона находилось в опасной близи, и Ева отвернулась, чтобы хоть как-то отдалиться. Однако Асмодей не утруждал себя соблюдением приличий.