Сезар вытер потную ладонь о брюки. Теперь он видел начальника полиции, тот прижимался к веселой высокой доминиканке в черных брюках. «Касабланка» была излюбленным местом для встреч макутов... Бьенэме соизволял приходить сюда, чтобы развлечься.

Доминиканец отступил: в большом зале невозможно выстрелить и уйти после этого живым.

Девушка, с которой он заговорил, стояла, прислонившись к двери. Нагнувшись к ней, ин протянул ей десять гурдов, стоимость одного пистона в деревянном бараке, примыкавшем к дансингу.

– Подойди к Жозефу и скажи ему, что я хочу поговорить с ним.

Спрятав деньги, девушка направилась к танцующим. Сезар Кастелла сделал вид, что собирается уйти, затем, как только она скрылась, рванул направо, к туалетам. Глядя в разбитое зеркало над рукомойником, он следил за дверью дансинга. Таким образом он сможет выстрелить Жозефу Бьенэме в спину.

Минута медленно тянулась. В зеркале Кастелла видел свое отражение: бледное лицо, глаза, налитые кровью. От страха его рот обметало белым... Сейчас отступать было поздно.

Коренастая фигура Бьенэме появилась в поле его зрения, когда он уже его и не ждал. Инстинктивно он отошел назад: начальник полиции внушал ему животный страх. Он был лучшим стрелком в стране. Говорили, что для тренировки он приказывал бросать заключенных из Форт-Диманша и стрелял по ним на лету между тюрьмой и морем. И никого потом не приходилось амнистировать...

И все же он обязан был убить его, прежде чем продолжать свой план.

Вырвав из-под рубашки кольт 38 калибра, Сезар Кастелла оторвал пуговицу. Затем он бросился в открытую дверь и столкнулся с девушкой, выходящей из женского туалета.

– Сезар!

Ее звали Рафаэлла, иногда он удостаивал ее своих милостей, когда ссорился с Гуапой.

Жозеф Бьенэме резко повернулся: хочешь быть начальником полиции в Порт-о-Пренсе, имей хорошие рефлексы. В какую-то долю секунды он успел увидеть в метре от себя вытянутую руку Кастеллы, который десять раз мог разнести ему голову, но доминиканца как парализовало. Он ничего не мог с собой поделать: он не мог стрелять в лицо.

Схватив толстую доминиканцу, Жозеф Бьенэме бросил ее в тот момент, когда Сезар Кастелла, наконец, выстрелил. Попав в грудь внушительных размеров, пуля вышла из спины, оставив отверстие величиной с тарелку, но рикошетом она пришлась по Бьенэме, свалив его на пол. Он и сам уже выстрелил, но пуля ушла в потолок. Как сумасшедший. Сезар Кастелла жал на курок кольта. Две пули никого не задели, две другие попали в орущую негритянку.

Оглушенный Кастелла бросился к выходу. Он сумел разглядеть лежащего на боку Жозефа Бьенэме, на военной форме которого расплывалось пятно крови. Вытянув руку, он выстрелил еще раз.

На ступеньках он споткнулся и упал. Из окна дансинга кто-то выбросил стул и он инстинктивно нагнулся. К счастью для себя: вслед за стулом последовал огромный макут с кольтом в руке.

Сезар Кастелла вскочил с ловкостью змеи и схватил на бегу спасающуюся девушку. В тот момент, когда макут вставал, он бросил ее в него. Она буквально попала под дождь пуль кольта и, обливаясь кровью, упала. Сезар выстрелил в свою очередь, буквально оторвав тонтон-макуту макушку.

Мальчуган вцепился ему в ноги, и он выбил ему глаз рукоятью пистолета. Затем он выстрелил наугад в сторону двери, где лежал Жозеф Бьенэме, и бросился к дороге, чудом не попав под тап-тап. Его машина стояла в сотне метров отсюда. На бегу он вставил в кольт новую обойму и взвел курок. Макуты стреляли наугад по всему, что двигалось. Парочка, которой не повезло приехать именно в этот момент, была изрешечена пулями.

Скользнув за руль, Сезар Кастелла трижды не мог завести машину: так тряслись его руки. Он заметил, что у него из головы идет кровь: наверно, его задела пуля. Он выругался по-испански. Наконец, самое трудное было сделано.

Было уже поздно, и она никого не ожидала.