Ева зачарованно смотрела на рубин, он как магнит притягивал ее. Хотелось коснуться его, ощутить его безграничную мощь, отголоски которой долетали до нее электрическими волнами. Алекс и тот не устоял перед сердцем Красного Дракона.

  − Любуйтесь им, пока можете, − от Самаэля не укрылся их интерес. − Скоро сердце будет биться в моей груди. Собственно, за этим я вас и позвал. Вам выпала честь узреть начало моего правления.

  − Избавь нас от твоего самолюбования, − сказал Алекс в обычной для него саркастической манере, − и приступай уже к делу.

  − Мой дорогой сын, − оскалился Самаэль, − приятно видеть, что тебе не терпится насладиться моим триумфом. Или, быть может, ты рассчитываешь, что сердце меня погубит? Оставь эти глупые надежды, я отлично подготовился и готов принять его силу.

    − Жаль, − проворчал Алекс себе под нос, так что расслышала одна Ева, − было бы здорово, если бы мощь сердца разорвала тебя на части, папуля.

  − Друзья мои, − Самаэль, раскинув руки, обратился к аудитории, − вам повезло присутствовать при историческом моменте. Сегодня в моей груди забьется сердце Красного Дракона, и правление адом перейдет в мои руки. Я стану вашим новым господином. И я освобожу вас.

   Стоящие у стен заулюлюкали, послышались аплодисменты, и Ева сообразила: как минимум половина из них демоны. Они явились сюда из самого ада, поклониться новому правителю. И все же в масштабе ада их было ничтожно мало. Видимо, далеко не всех радовала смена власти.

   − Приступим, − голос Самаэля прокатился по залу, и все посторонние звуки стихли. Голуби и те умолкли, завороженные важностью момента.

   К Самаэлю приблизился слуга в сером балахоне. В руках у него был нож. Его лезвие на конце загибалось под углом в девяносто градусов. Ева прежде не встречала ножа такой формы.

  Самаэль принял нож из рук слуги и поднял его над головой, демонстрируя собравшимся под их одобрительный гул.

  − Что это? − наклонившись к Алексу, спросила Ева.

  − Это ритуальный нож, − пояснил он. − Им удобно вскрывать грудную клетку.

   Ева поежилась. Судя по налету ржавчины на лезвии, нож был далеко не новым и повидал на своем веку немало жертв. Знать бы еще, чью грудную клетку припасли для него на этот раз.

   Ева не на шутку испугалась, когда Самаэль шагнул в их сторону. Неужели жертвоприношение состоится прямо сейчас? Она инстинктивно схватила Алекса за руку и удивилась, ощутив его ответное успокаивающее рукопожатие. Она покосилась в его сторону − Алекс смотрел на отца. На его лица была написана готовность биться до последнего, и Еву как покрывалом накрыло спокойствием. С таким защитником ей не страшен даже сам Красный Дракон.

  Самаэль вернулся к столу с книгой. Положив на него нож, он снял пиджак и отдал его слуге. За пиджаком последовала рубашка – демон оголил торс с мерцающей фиолетовой татуировкой на груди. Ее закорючки начинались над животом и шли через всю грудную клетку. Изображение носило абстрактный характер. Как Еве когда-то объяснила Вика, татуировка представляла собой надпись на древнем языке, обозначающую сущность демона. Схожие тату были у других курфюрстов, включая Асмодея.

   При мысли о Дее Ева стиснула кулаки. Вот еще одно подтверждение того, что доверие в аду редчайшая глупость. Он клялся и божился, что сохранит книгу, но вместо этого передал ее Самаэлю. Ева сколько не пыталась, так и не могла понять, зачем он так поступил. Какую выгоду он получил? Алекс утверждал, что Асмодей знал, что делал, но Ева в этом сомневалась.