— И пойду.

— Так и иди.

— Только чуть позже…

— На что это, охламон белобрысый, ты намекаешь? На очередное выполнение супружеских обязанностей? По шестому кругу за вечер?

— Ага, по шестому, — глупо улыбнувшись, подтвердил Роберт. — А что, есть какие-то возражения?

— Никаких возражений. Вот, только…

— Что, любимая?

— Пить очень хочется…. Сгоняй на кухню за пивком, а?

— Без вопросов. А какого тебе принести?

— Что ещё за глупый и пошлый вопрос? Конечно же, «Кильмес-Кристаль». Будем привыкать к аргентинской классике…. Стой.

— Стою.

— Ты меня любишь?

— Люблю.

— А как — любишь?

— Как усталый двугорбый верблюд, бредущий — из последних сил — по раскалённой пустыне, вкусную и холодную водицу.

— Молодец, чеши за пивом…

Они прилетели в Буэнос-Айрес уже под вечер: сошли по самолётному трапу, получили багаж и — в специальном ветеринарном отделении — «переноску» с Роем, прошли на стоянку такси, отстояли десятиминутную очередь и, загрузив вещи в багажник, устроились на заднем пассажирском сиденье.

— Улица Виамонте, дом пять, пожалуйста, — назвал адрес Роберт. — «Меблированные комнаты Жоржиньо».

— Гав! — подтвердил из «переноски» Рой.

— Хороший выбор, — на сносном английском языке одобрил щекастый и усатый водитель.

— И чем же он так хорош?

— Гав?

— Тихий буржуазный район. Приятная и ненавязчивая архитектура. Много газонов, цветов и прочей зелени. Да и сам Мануэле Жоржиньо — славный малый…

«Славный малый» оказался высоким худым стариком с седыми моржовыми усами и задумчивыми лиловыми глазами трепетной горной ламы. Зарегистрировав новых постояльцев в толстой амбарной книге, он выложил на деревянную стойку массивный бронзовый ключ, щедро покрытый ядовито-зелёной патиной, и произнёс несколько коротких фраз на испанском языке.

— Нам надо подняться по лестнице на второй этаж и сразу после этого повернуть направо, — перевела Инни. — Крайняя дверь у двустворчатого окна…. Всё понятно. Доброй вам ночи, сеньор Мануэль.

Старик, пробормотав под нос что-то неразборчивое, развернулся и, громко шаркая подошвами стареньких сандалий по каменным плитам холла, скрылся за чёрной потрескавшейся дверью.

Сами же апартаменты оказались очень милыми и уютным: светлая мебель, пахнущая свежими сосновыми досками, просторная кухня, туалет с унитазом и биде, ванная комната, выложенная светло-бежевой керамической плиткой, тёплая вода, текущая тоненькой струйкой из никелированной трубы, прохладное, в меру накрахмаленное постельное бельё.

— Даже кресло-качалка имеется, — обрадовался Роберт. — Почти такое же, как и в нашей сиднейской квартире. Запрыгивай, Рой. Смелее…. И как оно тебе?

— Гав! — одобрил той-терьер, а после этого уточнил: — Гав?

— Твой «туалетный» поддон? Сейчас достану из чемодана. Практически уже достал…. И голубые гранулы, естественно, засыплю. Ну, а сам поддон в туалете и размещу…. Не возражаешь?

— Гав…

— Холодильник, как и следовало ожидать, девственно пуст, — проведя на кухне лёгкую ревизию, сообщила Инэс. — Зато имеется чайная заварка и сахар. А я, будучи девушкой предусмотрительной и запасливой, прихватила с собой из Австралии печенье, шоколадку и чипсы.