|
В результате оных количество бригад через пару-тройку лет сократилось до пяти, зато качество возросло на порядок и с каждым годом только повышалось. К черному в истории Мурома семьдесят второму это были уже не скопища плохо организованных, свихнувшихся от голода людей, а высокомобильные, отлично вооруженные боевые формирования хладнокровного и не знающего пощады зверья, численностью от трехсот до пятисот особей в каждом, включая женщин и способных держать в руках оружие детей, которые сражались наравне с мужчинами. Рваные Раны, Железнодорожники, Дети Пороха, Навмаш и Святые Люди – пять стихий, рождающих животный ужас в душах всего окрестного населения своими кровавыми рейдами, после которых выжившие больше не боялись смерти. Опустошительные набеги, сопровождающиеся грабежом, убийствами и захватом рабов, постепенно стерли с карты не только мелкие деревушки и небольшие форты вокруг Навашино, но даже такие крупные поселения, как Выкса и Кулебаки. Затравленное население вынуждено было оставлять дома и перебираться в Мухтолово и Ардатов, подальше от страшных соседей. Но скоро беда и туда пришла. Единственным населенным пунктом в окрестностях Навашино, которого еще не коснулись омытые в крови руки бригад, оставался Муром. Слишком хорошо был он укреплен. А вот пригороды… Конечно, сторожевые башни с их «Кордами» способны были накрыть перекрестным огнем все в радиусе полутора километров от стены, и подавить их силами одной бригады не представлялось возможным. Но что если объединиться? Как раз таким вопросом и задался однажды глава самой крупной и влиятельной бригады Навмаш – Игорь Гнет. В течение полугода ему удалось объединить, пусть и на время, все пять кланов. А весной семьдесят второго около двух тысяч человек форсировали Оку в тридцати километрах севернее Мурома. Вначале на западном берегу высадились передовые отряды, которые вырезали подчистую три близлежащих села и установили контроль над дорогами. В течение двух дней с восточного берега плотами переправлялись люди и техника. На третий день они вышли к подступам северного района. И рано утром четвертого дня эта дикая армада кровавой бороной пронеслась с севера на юг через муромские пригороды. Тогда погибло больше пяти с половиной тысяч человек. Их тела, зачастую сильно урезанные, хоронили в общих ямах, потому как большинство погибших не имело живых родственников. Выкашивались целые семьи. Около тысячи жителей пригородов, в основном молодые мужчины и женщины, угодили в рабство прямо из собственных домов, которые, казалось, так надежно были прикрыты крупнокалиберными пулеметами со стен Мурома. На деле же «Корды» не сильно выручили. Наибольший урон бригады понесли в северном районе, но и там пулеметным расчетам удалось отправить в небытие меньше полусотни, пока их не подавили огнем из установленных на броневиках ЗУ-23, чьи спаренные пушки дырявили броню пулеметных гнезд, как бумагу. А в плотной застройке западного и южного пригородов огонь со стен оказался и вовсе бесполезен. От него гибло больше мечущихся в панике жителей, чем знающих свое дело налетчиков. Спустя семь часов адского разгула бригады ушли, забрав с собой рабов, скот, трофейное шмотье и мясо. Муром все-таки накормил страждущих. Много воды утекло с тех пор, и крови немало. Муром окреп, навашинские бригады поутихли. Но эти пыльные красные земли к востоку от Оки все так же не сулили путникам ничего хорошего. Стас шагал вперед уже минут сорок, по-прежнему не отмечая вокруг никаких наземных ориентиров. Солнечный диск оторвался от линии горизонта и висел над пустошью раскаленным пятном, заставляя длинные тени ползти на запад, словно даже этим жалким раболепным созданиям было неуютно на дышащей смертью равнине. Время от времени не знающий преград ветер приносил невесть откуда облака пожирающей солнечные лучи пыли, и тогда темные беглецы умеряли прыть, испуганно бледнея и мечась в разные стороны потерявшими четкость аморфными телами. |
