|
Далее, все, что ни слышите вы со сцены, из уст Каратыгина, кажется вам так сильно, ново, блестяще, а перечитываете – видите что-то очень похожее на обыкновенные общие места во всех старинных мелодрамах[2 - «Параша-сибирячка. Русская быль в двух действиях с эпилогом» (1840) – одна из казенно-патриотических пьес Н. А. Полевого, сочинением которых он надеялся восстановить свою репутацию в официальных кругах. Эти пьесы («Дедушка русского флота», «Купец Иголкин» и др.) по иронии судьбы написаны в том же духе, что и драма Н. В. Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла», отрицательный отзыв о которой погубил в 1834 г. журнал Полевого «Московский телеграф». Опытами Полевого в этом жанре остался весьма доволен сам Николай I (см.: «Записки Ксенофонта Полевого». СПб., 1888, с. 446). 17 января 1840 г. Белинский был на премьере «Параши-сибирячки» в Александрийском театре, которой посвятил специальную рецензию в «Литературной газете» (см.: Белинский, АН СССР, т. IV, с. 17–18). Как в газетной, так и в данной рецензии проведена мысль о том, что успех пьесы обусловлен мастерством актеров (прежде всего В. Н. Асенковой): зная о высочайшем одобрении драматургии Полевого, критик не мог прямо высказать свое отношение к этому произведению (см. рецензию на перевод повести Ксавье де Местра «Молодая сибирячка» – наст. т., с. 410). Истинную оценку пьесы Полевого кругом Белинского см. в письме И. И. Панаева К. С. Аксакову от 2 марта 1840 г.: «Эта скотина Полевой «Парашками»… приводит в восторг всю публику» («Труды ГБЛ», вып. IV. М., Соцэкгиз, 1939, с. 212).]. Но, во всяком случае, «Параша-сибирячка» есть лучшая пьеса г. Полевого, с которою нейдет ни в какое сравнение ни его «Уголино», ни «Ужасный незнакомец». Она переложена на сцены из такого анекдота, который и сам по себе громко говорит душе и сердцу, и в ней уже одна прекрасная цель – тронуть публику зрелищем торжества дочерней любви – заслуживает уважение и благодарность и искупляет недостатки[3 - Сюжет пьесы основан на подлинном происшествии. В 1804 г. молодая девушка Прасковья Лупанова, не имея ни средств, ни опыта, одна добралась из Сибири до Петербурга для того, чтобы вымолить у императора прощение отцу и двум его товарищам, томившимся в ссылке. Добившись своей цели, Прасковья умерла в монастыре. Несмотря на густую верноподданническую закваску, пьеса Полевого примечательна тем, что в ней присутствует тема сибирских ссыльных – крайне редкая в литературе николаевской эпохи.].
Из прочих статей в «Репертуаре» укажем на «Биографию Рязанцева», прекрасно составленную г. Мундтом. Обо всем остальном нельзя ничего сказать ни нового, ни старого. Обозрения театров в «Репертуаре» давно уже знамениты отсутствием всякого мнения, удивлением всему и всем, и разве легкими заметками насчет самых плохоньких, которых, по русской пословице, только ленивый не бьет, да еще таким изложением, в котором что ни слово, то и общее место, как бы напрокат взятое из забытых журнальных рецензий о спектаклях. Театральные анекдоты в «Репертуаре» отличаются особенно тем, что, прочтя их, вы никак не угадаете, в чем состоит их острота. Есть во 2-й книжке «Репертуара» статья важная[4 - Имеются в виду «Мои воспоминания о русском театре и русской драматургии» Н. А. Полевого.], но к ней мы обратимся, поговорив сперва о «Пантеоне».
«Пантеон» напрасно почитается соперником «Репертуара»: соперники по назначению своему, они очень разнятся между собою и обширностию кланов и исполнением. «Пантеон» – аристократ перед «Репертуаром»: он и толще и объемистее его, он обещает не водвили, но и драмы Шекспира и Кальдерона, не одни игранные на сцене пьесы, но и не игранные. |
