– Когда я был полицейским, я видел слишком много женщин, с которыми грубо обращались. Большинство из них, к сожалению, были убеждены, что они были сами виноваты в грубости своих мужчин. – Он сжал губы, ругая себя в душе за то, что вообще начал говорить на эту тему, но, услышав случайное признание Джейн о грубости Джека, не смог сдержаться.

– Нагнитесь вперед, – скупо приказал он, желая натянуть рубашку ниже.

– Я сделаю это сама, – воспротивилась она. Но он не обращал на нее внимания. Заставил ее нагнуться вперед и натянул рубашку так, что ее полы закрыли бедра Джейн. Она утонула в ней и выглядела, как бесформенный шар.

Он выехал на дорогу и поехал дальше.

Чарльз посмотрел на Джейн и увидел, что она больше не дрожит. Несмотря на глупую сцену, которая только что произошла между ними, ее вид доставил ему огромное удовольствие.

Через несколько миль они проехали отель «Челси». Прожектора освещали пустынную стоянку для автомашин. Среди зданий, окружавших отель, Чарльз отметил бакалейную лавку, магазин игрушек и аптеку. Мимо них медленно проехала и скрылась полицейская патрульная машина.

На противоположной стороне улицы была газовая колонка, и Чарльз вспомнил, что он должен надуть пляжный мяч для Тома.

– Инструкции Балтера лежат в кармане моей рубашки, – сказал он, останавливаясь перед красным сигналом светофора.

Она вынула белый листок бумаги и развернула его. Чарльз включил свет в салоне.

– Сделайте правый поворот на светофоре за отелем, – прочитала она. После того как он повернул, она спросила: – Разве комиссар не говорил, что дом должен быть на самом берегу? – После того как он утвердительно кивнул головой, она сказала: – Должно быть, мы уже близко, я слышу дыхание океана.

Десять минут спустя Чарльз завернул автомашину на гравийную дорожку рядом с коттеджем песочного цвета. Джейн внезапно осознала всю чудовищность лжи, в которой ей придется жить по милости Джека Грэма в этом чудесном месте, в приятном домике, в соседстве с другими домами.

Вместе с этим пришла мысль, что в последние годы в ее жизни было слишком много лжи и полуправды. Начиная от неверности Роберта до молчания со стороны Джесси о Джеке и до уклончивых ответов полиции. Даже притворный поцелуй Чарльза был рассчитан на реакцию соседей.

А теперь здесь, на мысе Кей, она оказывается вовлеченной в еще большую ложь, загадочную ситуацию, непохожую ни на что в ее жизни. Ожидают ли от нее, что она приложит все силы, чтобы выпутаться из этого трудного положения? Ждут ли от нее, что она будет мужественной и будет помогать им? Следует ли ей отказаться от дальнейших схваток характеров с Чарльзом и быть просто одним из участников их расследования?

Она вздохнула. Вопросы трудны так же, ответов нет. Только одно было справедливо. Это замечание сестер Конрад о ее слишком большом одиночестве, с которым теперь было покончено. Что касается их других замечаний – то, что она боится мужчин, – ну это просто смешно! Осторожна, да! Она, разумеется, не хочет быть такой доверчивой, какой была с Робертом. И все же ее продолжающийся интерес к Олдену и восхищение им, вне зависимости от того, что его наняли на роль ее мужа, заставляли Джейн раздумывать над тем, насколько они правы.

– Джейн?

– Простите, вы что-то сказали? – спросила она, скрывая свое беспокойство за легкой улыбкой.

Он вытащил ключ зажигания и сказал:

– Я сейчас войду в дом, зажгу свет и вернусь за багажом.

Она кивнула. На заднем сиденье Том пошевелился и вздохнул, но не проснулся. Она решила внести его в дом и уложить, не раздевая.

Она открыла свою дверцу, вышла из машины и потянулась, разминая затекшее тело.

Посмотрев на рубашку, она увидела, что она закрывает ей колени.