3

— Зачем ты лгала мне? — Майлз был чернее тучи.

— Не хотелось с вами никуда возвращаться, разве не ясно? — Патриция беспечно пожала плечами.

— Стало быть, ты все это время знала, кто ты есть на самом деле! И эта амнезия — только удобная ширма, жалкая уловка? Бог мой, Патриция, если ты…

— Нет! — яростно оборвала она его. — Женщины, о которой вы говорите, для меня не существует. Но, едва я увидела фотографии — те, что вы показывали вчера вечером, — как поняла, что вы говорите правду, что между нами… была связь. Себя ведь не узнать довольно трудно, правда? — Ее лицо потемнело. — Но я очень… боялась. Мне не хотелось открывать для себя прошлое. — Их взгляды встретились. — А вы? Почему я должна испытывать к вам интерес? — Отвернувшись, она развела руками. — Вот и пришлось делать вид, что я не понимаю ни слова по-английски. Глядишь, вы бы и убрались восвояси — кто не ошибается!

— От меня не так-то легко избавиться.

— Я никогда не согласилась бы на эту поездку в Англию, если бы не Жан-Луи.

— Если бы не его жадность.

— Что вы знаете о бедности, господин Фунт Стерлингов? — Патриция метнула на него гневный взгляд. — Вы же купались в деньгах всю жизнь!

— Откуда такие сведения? — спросил он, подозрительно прищурившись.

— Да вы же сами просветили меня на этот счет, зачитывая свою газету, — невесело рассмеялась она. — Я узнала, что моя и ваша семьи на паях владеют крупной компанией. Потом вы сообщили, что я очень богата, а стало быть, дело процветает. Так что вы знаете о нужде и голоде? О том, что талантливые художники вынуждены валяться в ногах у богатых заказчиков?

— Да, мне не приходилось бедствовать. Но я никогда не стал бы заставлять женщину действовать против ее воли с исключительно меркантильной целью.

— Разве? — Патриция иронически подняла брови. — А как поступаете вы сами? Используете меня ничуть не хуже, чем мой жених.

— Каким же образом? — Майлз опустил веки, гася беспокойные огоньки в глазах.

— Вы утверждаете, что собирались жениться на мне. Если бы свадьба состоялась, вам достались бы все акции компании.

— Наша помолвка не была финансовым соглашением, — отчеканил он, глядя ей прямо в глаза и, не встретив ни искры доверия, добавил: — В любом случае, разве этот вопрос не снят с повестки дня? Ведь все деньги могут достаться теперь Жану-Луи.

— А что если я действительно отдам их ему? — воинственно заявила Патриция.

— Это твои деньги, и тебе решать, как поступить с ними, — снисходительно усмехнулся Майлз.

Поезд загрохотал по туннелю, уходящему под дно Ла-Манша, и путешественники замолчали, приспосабливаясь к переходу от яркого дня к искусственному освещению и гнетущей тьме за окном. Так и моя жизнь, еще сутки назад простая и ясная, теперь тонула во мраке забвения и тайны, подумала Патриция.

— Не хочешь ли узнать историю своей семьи? — предложил Майлз, словно угадав ее мысли.

— Не испытываю никакого желания, — вздохнула она. — Но вижу, что вы все равно не отвяжетесь, так что валяйте.

— Как я уже упоминал вчера вечером, ты дочь англичанки и француза. У тебя двойное гражданство.