26 сентября 1941 года.

Научно-исследовательский испытательный полигон. Кубинка

Степан Акопович Акопов, две недели назад назначенный наркомом среднего машиностроения, стоял у ворот Научно-исследовательского испытательного полигона. Было без десяти девять утра, и сюда он прибыл по настоятельной просьбе Лаврентия Берии. Причем Берия подчеркнул, что их встреча должна состояться именно здесь, и что кроме наркома в ней должны принять участие директора и ведущие специалисты заводов ГАЗ и ЗиС. Причину, вызвавшую необходимость этой встречи, Акопов не знал. Хотя смутные догадки и витали в его голове. Связано это было с тем, что знакомый ему инженер-конструктор Астров, предложенная им техника производилась на предприятиях его наркомата, внезапно сменил направление своей деятельности с разработки и производства легких танков на самоходно-артиллерийские установки. И довольно успешно. Уже существовало несколько опытных образцов. И, по слухам, эти изменения в деятельности Астрова произошли после такого же внезапного вызова. Правда, не в НКВД, а в Генштаб. Кроме того, ходили слухи, что ведущие танковые и артиллерийские конструкторы встречались со Сталиным. И у них тоже произошла резкая активизация деятельности. Хотя ничего удивительного в этом нет. Идет война, есть уже определенные результаты эксплуатации боевой техники не в полигонных, а реальных условиях, и это нормально, когда инженерная мысль приводит в соответствии теорию с практикой. Удивительно, конечно, что лично Сталин этим занимается. Но вождю советского народа виднее, что является наиболее важным в данный момент. На то он и вождь.

Ну и последняя догадка Степана Акоповича состояла в том, что этот разговор вряд ли будет сухим и канцелярским. Раз приехали на полигон, значит, будет на что посмотреть. Иначе пообщаться можно было и в кабинете.

Ровно в девять утра подъехала в сопровождении охраны машина Берии. Лаврентий Павлович, сверкнув линзами пенсне, сухо поздоровался со всеми и, показав рукой в сторону проходной, произнес: «Пройдемте, товарищи!» И первым двинулся к воротам. Идти пришлось прилично. Вокруг царила нормальная рабочая атмосфера. Нормальная – для бронетанкового полигона. Потому что где-то неподалеку бухало орудие, перекликаясь с пулеметными очередями. В открытых боксах виднелись разнообразные боевые машины, вокруг которых кипела рабочая суета.

Их целью оказался ангар на краю застройки полигона. Ангар охранялся бойцами НКВД. Невдалеке стояла группа, одетая в спецовки и комбинезоны. Начальник караула доложил генеральному комиссару государственной безопасности, и тот, выслушав доклад, распорядился открыть боксы. В боксах стояли машины. На их бамперах виднелись таблички с текстом, который с такого расстояния рассмотреть было невозможно.

– Товарищи! – обратился к ним Берия. – Первые месяцы войны показали, что мы не совсем верно расставляли приоритеты, готовясь к отражению нападения сил империализма на нашу Родину. Мы сделали очень много танков. Но практика показала, что этого недостаточно. Недостаточно сделать танки. Нужно их еще и обеспечить снарядами, топливом, запасными частями. И доставить это все в нужное время и туда, где это требуется. Кроме того, танки могут взять рубеж или территорию. Но чтобы удержать занятое, нужны пехота и артиллерия. А их также нужно доставить в нужное место и в нужное время. Идеально, если и пехота, и артиллерия двигаются вместе с танками. Но пехота пешим порядком и артиллерия на конной тяге этого сделать не могут. Значит, нужны автомобили. К сожалению, мы поняли это слишком поздно. Определяя будущую войну как войну моторов, мы упустили, что это относится не только к танкам и самолетам, но и к автотранспорту. Мы много сделали за эти годы.