Ройбен сидел на низкой лежанке и смотрел, как в его покои входит Этайн. Она двигалась так легко, будто не шла, а парила над землей. Ройбен был совершенно невозмутим. Когда один из стражей схватил его сестру за руку и вынудил споткнуться на пороге, лицо короля выразило только легкое недовольство ее неуклюжестью. Перед ним стояли графины с настойками из клевера и крапивы, блюда с охлажденными фруктами и тарелки с маленькими птичьими сердечками, блестевшими свежей кровью. Ройбен ел виноград, не выплевывая семечек. Они хрустели у него на зубах.

— Этайн, добро пожаловать.

Она нахмурилась, открыла рот, поколебалась, и сказала просто:

— Моя госпожа Силариаль знает, что нанесла Зимнему двору смертоносный удар.

— Я не знал, что твоя госпожа любит хвастаться, тем более через посредников. Иди сюда, попробуй фруктов. Они остудят твой горячий язычок.

Этайн молча подошла к столу и примостилась на самом краю лежанки. Ройбен протянул ей агатовый кубок. Она сделала маленький глоток и поставила кубок на стол.

— Тебя раздражает необходимость быть вежливой со мной, — сказал он. — Полагаю, Силариаль приняла во внимание твои чувства, когда выбирала посланника?

Этайн безмолвно созерцала земляной пол. Ройбен встал.

— Ты ведь умоляла ее послать кого-нибудь другого, да? — спросил он мстительно. — Возможно, даже призналась, как тяжело тебе видеть, во что превратился твой брат!

— Нет, — тихо ответила Этайн.

— Нет? Готов поспорить, ты это говорила, хотя, может, и другими словами. Теперь ты сама видишь, как Силариаль печется о своих слугах. Ты — просто еще одно средство, чтобы уколоть меня, и ничто больше. Вот она и отправила тебя сюда, не слушая мольбы.

Этайн крепко зажмурилась. Ее руки, сжатые в кулаки, лежали на коленях. Ройбен взял ее кубок и отпил из него. Этайн невольно бросила на него сердитый взгляд. Давно, в детстве, она сердилась точно так же, когда он дергал ее за волосы. Ей было больно видеть в нем врага.

— Не похоже, чтобы ты заботился о моих чувствах больше, чем королева, — сказала она.

— Это не так, — серьезно ответил Ройбен. — Давай выкладывай свое послание.

— Госпоже известно, что Зимнему двору нанесен серьезный ущерб. Кроме того, она знает, что свободные фейри отвернулись от вас после отмены десятины.

Ройбен оперся о стену.

— Когда ты так говоришь, даже голос твой звучит как у королевы.

— Не кривляйся. Госпожа Силариаль предлагает тебе сразиться в поединке с лучшим из ее рыцарей. Если победишь, она оставит твои земли в покое на семь лет. Если проиграешь, Зимний двор отойдет к ней.

Этайн посмотрела на брата взглядом, полным боли, и добавила:

— А ты должен будешь умереть.

Ройбена так удивило предложение Летнего двора, что он пропустил мимо ушей безмолвную мольбу сестры.

— Понять не могу, то ли это безмерная щедрость, то ли безмерное коварство. Зачем королева дает мне шанс выиграть, если я и так почти проиграл?

— Она хочет, чтобы твои владения остались целыми и невредимыми, не ослабленными войной. Слишком много великих дворов исчезли или выродились, стали пристанищем для кучки сброда.

— А вам не приходило в голову, что будет, если не станет вообще никаких дворов? — тихо спросил Ройбен. — Никаких торжественных клятв и пустых обязательств, никакой древней вражды и бесконечных войн?..

— Мы и так слишком зависимы от людей, — хмурясь, ответила Этайн.