Каждое моё слово пропитывала энергия похоти, от которой женщина таяла буквально на глазах: глазки заблестели, она потерла коленками друг о друга, затем судорожным движением развела ноги, спохватилась и вернула их в прежнее положение. А потом снова развела.

Слова не имели значения. Сейчас я мог говорить ей всё, что угодно, вплоть до перечисления поз, в которых хочу трахнуть её вместе со всеми ее подругами: она бы вела себя также, что бы я не сказал. Хотя, пожалуй, заговори я с ней о сексе, эффект был бы слегка иным, более положительным. Когда-то одна девушка спросила меня, возможно ли кончить от поцелуя. Тогда я ей ответил, что это как минимум странно, но сейчас, с информацией от карты похоти, которая охотно делится любой информацией на эту тему, знаю: возможно финишировать даже от слов или щелчка пальцев, если скажет или щёлкнет владелец карты похоти.

— Зоя, пожалуйста, — слегка надавил я голосом, и женщина всхлипнула. — Я хочу узнать, действительно ли вы не принимаете трофеи, и сдать их по честной цене, если это возможно. Поймите, мне нужно в кратчайшие сроки получить любую достойную карту в обмен на ту, которая у меня сейчас. Вам её воздействие нравится, но поверьте, быть её обладателем — та еще морока. Хотя и отчасти приятная.

— По... пожалуйста...

— Что?

— Дай мне кончить...

Я прошелся по магазину, не забывая подстегивать женщину, удерживая на грани. На витринах не был ничего интересного: никаких карт. Жаль.

— Ваша просьба стоит как минимум ответа на мой вопрос.

— Все-все скажу, только разреши мне...

Пожалуй, затягивать до заражения в самом деле не стоит. Я щелкнул пальцами, одновременно выпуская вспышку энергии. Женщина громко взвизгнула, и едва не сползла со стула. Я подождал, пока продавщица придёт в себя. Зоя дрожащей рукой подняла бутылку с водой, отпила немного и поставила тару на стол.

— Вы очень... Спасибо, в общем...

— Так что по моему вопросу?

— Мы действительно оказываем подобные услуги. В основном проверенным людям, или тем, о которых предупреждают хозяина. Вы вызываете вопросы, привлекаете внимание. Если бы вы пришли четырежды за неделю, я бы вам ни слова не сказала.

— Хорошо. Во сколько вы оцениваете эти модели?

Женщина быстро включила телефоны, и поочередно проверила каждый из них.

— Вот эти два — за тринадцать, этот — за семь... Последний — девять. Если бы не разбитый экран у третьего, предложила бы восемь.

— Хорошо. А перстень?

— Перстень хороший...

Из-под стола женщины появились весы. Спустя процедуру взвешивания и осмотра перстня под лупой, мне сказали цену:

— Двадцать. Со всем моим уважением к вам и вашим способностям. Способности у вас потрясающие, у меня такого никогда...

— Хорошо, — вздохнул я, — продаю всё.

— Погодите. Возьму на себя смелость предложить вам кое-что особое. Вы же хотите купить взамен на неё карту, верно?

— Хотите сказать, что у вас продаются карты?

— Ну... Продаются — слишком громкое слово. Оборот карт строго регламентируется, и ломбардам запрещено оказывать подобного рода услуги. Но с другой стороны, как отказаться от возможности, если вам, допустим, предложит свою карту за бутылку водки сосед-алкоголик, или симпатичная девушка в ломбарде попросит оставить определенную сумму на прилавке, и вы заберете оттуда чью-то карту?

Я ухмыльнулся. Объяснение так себе, но похоже, у хозяина ломбарда действительно есть связи в органах.

— Могу ли я посмотреть на ассортимент?

— Разумеется. Вот, в этом журнале есть всё, что в наличии. Вам сделаю скидочку.

Я пролистал предоставленный журнал, добрался до раздела с медными картами и слегка завис.