По-видимому, Эмили не чувствовала того же и поэтому покинула его…

— Будут еще распоряжения, месье Вайон?

Голос Симоны прервал его мысли.

Горничная закончила накрывать на стол. Все было безукоризненно: от классически расставленных приборов до изящной старинной вазы с розами, поставленной в самом центре стола. Изысканный аромат свежих цветов наполнял комнату, и Люк почувствовал, что его напряжение немного спадает.

— Все выглядит прекрасно! — похвалил он, и Симона зарделась от удовольствия.

Званый обед был неожиданным даже для него. Робин не посоветовалась с ним. Люк, вообще, не ожидал, что она будет здесь, — предполагал, что невестка останется в своей парижской квартире, куда он позвонил ей и сказал, что везет Жан-Клода и Эмили в замок.

Почему же Робин здесь? Люк был уверен, что документы, которые помощница привезла ему на подпись, были лишь поводом для ее приезда в замок.

С другой стороны, ее присутствие позволит ему показать Эмили, что между ним и его личной помощницей не существует никаких романтических отношений. Их с Робин связала смерть его брата, Ива. Бедняжке потребовалось много времени, чтобы смириться со смертью мужа, и Люк служил ей своего рода опорой. Внезапно Люку захотелось, чтобы Робин, наконец-то, справилась со своей болью, стала независимой и дала ему свободу продолжать свою жизнь без нее.

— Симона, отнеси это мадам Вайон, — попросил Люк горничную, вручая ей коробку с вытисненным на ней названием фешенебельного магазина из Орлеана. — Это мой подарок. Я хочу, чтобы моя жена надела это сегодня вечером, — объяснил он. — Моя личная помощница сегодня привезла его.

Симона кивнула, и Люк представил, как заблестят синие глаза Эмили, когда она увидит такую роскошь.

— Мадам, пора просыпаться.

Эмили открыла глаза и взглянула в обеспокоенное лицо горничной.

— Это почти обед, — объяснила Симона на неправильном английском языке.

Эмили медленно села и огляделась.

Она в спальне Люка. И совершенно голая. Правда, кто-то накрыл ее тяжелым стеганым одеялом. Неужели Симона обнаружила в душе ее мокрую одежду? А может быть, Люк послал горничную проверить, не выбросилась ли его жена из окна?

— Я быстро приму душ и оденусь, — объяснила Эмили на ломаном французском языке, но Симона не спешила уходить.

— Месье Вайон попросил меня передать вам подарок от него. Его помощница привезла это для вас, — сказала горничная жизнерадостно, и ее глаза распахнулись, когда Эмили открыла коробку и достала изысканное платье из темно-синего шелка на тоненьких бретельках и с низким лифом.

— Оно прекрасно! — восхищенно выдохнула Симона.

— Красивое платье, — согласилась Эмили, засовывая наряд обратно в коробку. — Но у меня есть другое. Думаю, что оно тоже подойдет, — вызывающе закончила девушка.

Эмили выбрала платье, которое, хоть как-то, могло сойти за вечернее. Это было вишневого цвета платье без рукавов, под самое горло спереди и с вырезанной спинкой. Длинная юбка выглядела скромной, пока не открывался разрез, доходивший до середины бедра. Элегантным его не назовешь, признала Эмили, но оно было необычным и, что еще более важно, ее собственным. Она не хотела надевать платье, выбранное любовницей Люка.

— Но месье Вайон…

— …не распоряжается моим гардеробом, — оборвала она Симону.

Эмили приняла душ и оделась.