Итак, я пришел в баню, когда разжаренные Петр Горелов, бухгалтер Иннокентий и странный, подозрительный человек Родион уже объявили мораторий на походы в парилку и теперь в предбаннике, обернутые в простыни, приканчивали вторую пластмассовую бутылку «Очакова». (Знать бы, кто из них оказался до такой степени извращенцем, чтобы тащить из Москвы за две тысячи километров столь отвратительное пойло!) Я разделся и отправился в парную. Друг мой Саня, хоть и покрылся уже апоплексической краской, решил составить мне компанию. Мы пропарились по системе «двойной утюг»: парная — снег — снова парная (Сашка, человек без комплексов, по-прежнему бросался в белоледяной покров нагишом; я прикрывал причинные места полотенцем и обтирал снежком не все тело, а лишь лицо и плечи.) Наши голые красные тела на улице курились паром. Девчонки с кухни, я видел, посматривали на нас, и потому решительно не хотел предстать перед их очами в чем мать родила. К тому же на холоде все предметы обычно сжимаются — ну, вы меня понимаете… Когда мы вытерлись и снова зашли в парилку, всю кожу стало словно гладить изнутри пупырчатым, пузырчатым утюжком. Божественное ощущение…

Когда мы с Саней в изнеможении вышли в предбанник, оказалось, что Петя с Иннокентием и Родионом уже ушли. Мой друг подмигнул мне и вытащил из холодильника банку пива «Кофф». Мы закайфовали. Первое время даже говорить не хотелось. А потом я все-таки задал приятелю вопрос, который вертелся у меня на языке все время после покушения:

— А что, между Вадимом Сухаровым и Женей Гореловой есть какие-то отношения?

Саня прикончил банку, смял ее в кулаке и важно ответствовал:

— Сам я, как ты понимаешь, свечу над ними не держал — но очень может быть… А у Петьки Горелова, в свою очередь, что-то есть с Настей Сухаровой… Дружеское перекрестное опыление. Начальственный группен-секс.

— Да? — переспросил я. — А почему ты так решил?

— А ты сам посуди, — изрек мой дружбан важно, вскрывая новую банку пива. — Сухаров с Гореловым дружат еще с института. Фирму свою организовали семь лет назад. Все эти годы работают бок о бок. Вадим — таран и организатор, а Петька — мозг, креатив. До сих пор не разругались, не разделились. Можно сказать, неразлейвода. На работе целый день вместе. Казалось бы, за год надоедают друг другу — ан нет. Они и отдыхают друг с дружкой. Путешествуют. И что самое прикольное, почти всегда вместе с женами. Вчетвером. И в Таиланд двумя сладкими парочками ездили, и в Амстердам, и на Кубу… Мы-то — и я, и Большов, и его супруга — только сейчас удостоились влиться к ним в компанию. А до того они дружным квартетом тусовались. И Новые года встречали, и на пароходе по Волге плавали, и в Норвегию на одной машине ездили… Ну, скажи мне: если б Вадиму не нравилась Женька, а Петьке, в свой черед, — Настя, продержались бы они столько лет вместе?

Саня меня не убедил.

— Бог его знает, — пожал я плечами. — Может, дружат просто люди. Безо всякого там, как ты говоришь, перекрестного опыления. Что, не бывает?

Мой френд глумливо усмехнулся:

— Да какая может быть между мужчиной и женщиной дружба без доброго секса?

— И все-таки это косвенные улики, — продолжал упорствовать я. — Может, ты видал чего-нибудь конкретное? Ну, например, как Петр с Настей целуются в углу на корпоративке? Или как Женя утром на работу Вадима подвозит?

— Ты как бабка! — воскликнул Саня.