Фиона отвела взгляд.

    -  Если честно, я давно собиралась тебе рассказать. Но никак не складывалось. Когда ты приходил, я… ну, хотела хоть ненадолго отвлечься от забот, не думать о Порядке, о химерах. С тобой мне так хорошо, так уютно, с тобой я могу расслабиться, отдохнуть душой. Понимаешь…

    -  Да, теперь понимаю, - с горечью произнёс Гленн, нисколько не польщённый этим признанием. - Я тебе нужен только для развлечения. Как комнатный пёсик или придворный шут. А довериться мне, поделиться со мной проблемами… нет, на это я не гожусь. Потому-то тебе и понадобился Бьёрн из Асгарда. Как же быстро, однако, он заслужил твоё доверие! Очень странно, если подумать. И крайне подозрительно.

    -  На что ты намекаешь? - в голосе Фионы послышалось недоумение.

    -  А как ты сама думаешь? - ответил он вопросом на вопрос. - Почему из целой толпы идиотов, желающих служить Порядку, ты выбрала не просто идиота, но и сына идиота, которого заслуженно прикончил твой отец? Или, может, ты придерживаешься другого мнения и считаешь виновным Эрика? Может, таким образом решила искупить отцовскую вину? А может, и не только таким образом? Может, твоё искупление зашло гораздо дальше отношений Владычицы со слугой?

    Фиона вскинула голову и пронзила его сердитым взглядом.

    -  Не смей так говорить!

    Гленн заставил себя цинично усмехнуться:

    -  Что, правда глаза колет?

    Она резко вскочила с дивана. От нечаянного, но сильного толчка ногой столик опрокинулся, ваза с конфетами со звоном разбилась, на пол вылились остатки кофе и нетронутый апельсиновый сок.

    Гленн тоже поднялся. Здравый смысл подсказывал ему, что он должен немедленно извиниться, но уязвлённая гордость не позволяла прислушаться к голосу разума.

    -  Ты ревнуешь, Гленн, - неожиданно спокойно произнесла Фиона.

    Он и сам это понимал. Но упрямо возразил:

    -  Глупости! С чего бы я ревновал?

    -  Ты ревнуешь, - настойчиво повторила она. - Как раньше ревновал к Фебу, Рику, Тори. Но сейчас ты переступил все границы. Стал меня оскорблять.

    -  Я тебя не оскорблял. Я всего лишь…

    -  Если ты не заметил в своих словах ничего оскорбительного, то тем хуже для тебя. Значит, ты не такой, каким я тебя считала. Ты не добрый, не милый - ты злой. Но я тебя не осуждаю, в этом большая доля моей вины. Я слишком заигралась с тобой, внушила тебе ложные надежды, невольно заставила тебя поверить в то, чего не было и быть не может.

    Гленн почувствовал слабость в ногах, болезненное щемление в груди, а у него в горле застрял тугой комок. Только теперь он понял, как далеко завела его несдержанность. Понял, что теряет Фиону…

    -  Фи, пожалуйста, не надо!

    -  Нет, Гленн, я должна . Так больше не может продолжаться. С самого начала наша дружба была обречена. Ты хотел от меня слишком многого, чего я не могла тебе дать.

    От обиды и отчаяния нём снова вскипела ярость.

    -  Не могла, говоришь? Как бы не так! Пять лет назад ты чуть было не дала. Жаль, что Дейдра помешала.

    -   Хорошо , что помешала. Но, к сожалению , она пришла слишком поздно. Вред уже был причинён.