С этими словами она выскочила из спальни.

Мы встречались к тому времени уже полгода, о поездке в Болгарию я начал разговор ещё весной. И сегодня наконец последний рабочий день и у меня, и у неё. Отпускные на карту перечислены, путёвки в кармане…

– Федюнчик, кофе остынет, не разлёживайся! – донеслось с кухни.

Я вскочил, натянул трусы и, пошатываясь, прошлёпал в ванную. Контрастный душ – то, что приводит меня в чувство по утрам второй десяток лет. Растеревшись полотенцем, я вышел в прихожую в надежде чмокнуть любимую на дорожку, но вместо этого различил стук её каблучков по ступенькам.

* * *

На работе в тот день всё протекало до жути банально: парочка плановых операций, одна экстренная, посмотрел старушку с варикозом, прооперированную накануне… Возвращаясь с утренней линейки , встретил в поликлинике своего бывшего руководителя секции по пулевой стрельбе Льва Митрофановича Паскаря. Он был старше меня лет на десять, выглядел молодцом – сухой, поджарый.

Взяв меня под руку, Лев Митрофанович тихо поинтересовался:

– Объясни мне, Фёдор, как на духу: что такое болезнь… Паркинсона? С чем её едят? Слышал, какой то американский актёр ею заболел.

– Точно, заболел, – кивнул я, тщетно пытаясь припомнить, когда в последний раз видел своего тренера по стрельбе. – Майклом Д. Фоксом его кличут. А суть болезни в том заключается, что прекращается выработка одного гормона… противосудорожного, и у больного начинают трястись руки… А потом и ноги, и голова.

– И что, никакого чудодейственного средства нет? – не отставал Паскарь, фактически проводив меня до ординаторской.

– Средств много, только эффект от них временный. Иногда случается, что недостаточный, – я положил руку ему на плечо и, зажмурившись, промурлыкал: – А может, засядем как нибудь в «Камских огнях», оторвёмся на один вечерок, а? Вспомним, как мы под вашим чутким руководством на соревнованиях первые места брали. А вы что же, Лев Митрофаныч, никак заболели?

– Да вот, понимаешь, обнаружили… И откуда что берётся?! – Паскарь стал перетаптываться с ноги на ногу. Честно признаться, услышанный диагноз никак не вязался с его спортивной фигурой.

– Не верится как то, – развёл я руками.

– А может, Фёдор, лучше на охоту? Знаю, ты большой любитель… Оно мне как то ближе ресторана. Ты, наверное, и сейчас из пятидесяти сорок пять без натуги выбьешь?

– По мишеням не лупил с прошлого года, – смутился я. – Но конкуренцию вам непременно составлю.

Что верно, то верно: каждый сентябрь мы с ребятами охотимся. То на пернатую дичь, то на боровую. Карабин «Тигр 9» – моя эксклюзивная гордость с оптическим прицелом. Бьёт без промаха хоть с двухсот, хоть с трёхсот метров. Но в этом сентябре мне, похоже, придётся отступить от традиций.

Вспомнив о Болгарии, я сладко зажмурился. Да, пора вносить коррективы в личную жизнь. За тридцать, как никак, ждать дальше некуда. Хватит, нашорохался в одиночку, время якорь бросать.

Вернувшись на грешную землю, пожал Митрофанычу руку и направился по коридору в стационар, почти тут же забыв о своём бывшем тренере по стрельбе.

Глава 2

И вот стою я на крыльце поликлиники и боюсь поверить, что впереди – несколько недель безоблачного ничегонеделанья, скрашенных присутствием моей Алинки. На душе – лёгкость, хоть отталкивайся от земли и лети, куда глаза глядят.

Если бы не «лежачий полицейский»! Так у нас называют асфальтированные валы на дорогах, которые специально «накатываются» у пешеходных переходов, чтобы водители скорость снижали.