|
Я торопливо вытер коней пучками травы. Они фыркали и рвались к ручью с холодной водой. Особенно вспотел мой конь, а вот конь Бернарда даже не покрылся испариной, хотя Бернард кажется мне вообще медведеносорогом в непомерно толстых латах. Принцесса торопливо раскладывала на чистых полотенцах хлеб, сыр. Когда я, управившись с конями, подошел к костру, вокруг жаркого огня торчали крепкие рогульки, а принцесса умело подкладывала толстые сучья, готовила угли. Я все пытался заговорить, но язык прилип к гортани. То, что я бросился на помощь ей – само собой, мужчины обязаны защищать женщин, хотя бы в теории, в жизни хрен кто их защищает, они сами кого хошь обидят, но то, что она вступилась за меня, наполняло мою мертвую душу буйным восторгом. Я искал учтивые слова этого мира, она ведь привыкла к благородным словам, но все, что я знал из своего мира, выглядело грубым, неуклюжим, даже просто, если честно, хамским. – Кхм, кхм, – сказал я, прочищая горло, – мы в походе, ваше высочество... К тому же я, по простоте, не знаю, как обращаться. У нас в деревне принцесс не водилось. Она улыбнулась краешком рта, начала поднимать на меня глаза... и вдруг застыла. На бледном прекрасном лице отразился испуг. Я круто развернулся. Девять воинов, все в металлических доспехах, появились, словно из воздуха. Все девять рослые, широкие, а один из них вовсе гигант, темные доспехи на нем матово поблескивают. Я всей кожей ощутил их толщину и неимоверную прочность. У этого воина, я сразу определил его в рыцари, шлем с настоящим забралом, в то время как у остальных на головах цельнокованые, с квадратными прорезями для глаз. На левом локт темного рыцаря – щит, металлический и такой огромный, что им можно бы прикрыть всадника вместе с конем. Рукоять меча болтается справа у пояса, но, когда рыцарь увидел, как я вскочил, – мои движения от смертельной усталости были неуклюжими, – рыцарь неспешно вытащил меч из ножен. Я застыл, не веря глазам своим, не думал даже, что меч может быть таким длинным и пугающим и что его могут обнажить против меня. Принцесса вскрикнула, как раненая птица. В ее тонкой ладони появилась рукоять узкого кинжала. Взгляд, который она бросила на врагов, говорил, что она не попадет живой в руки убийц и насильников. Я беспомощно и интеллигентно осматривался по сторонам, как всякий горожанин в поисках милиции. Чужаки как раз переступили через наше оружие, в их руках уже появились мечи и топоры. И вдруг все застыло. Темный рыцарь сделал еще шаг, но и он остановился. Я проследил за его взглядом, сердце бешено застучало. Из-за дерева быстро вышел Ланзерот, без доспехов, обнаженный до пояса. Мокрые волосы блестели, делая его похожим на селезня, а черты лица стали еще резче, злее. Солнце, играло на могучих мышцах, а грудные пластины показались выкованными из толстой бронзы. В руке он держал странное оружие, похожее на лук, только чересчур крохотное, к тому же целиком из железа, даже тетива блестит металлом. Деревянный – только приклад, похожий на приклад маузера. Острый конец короткой стрелы был нацелен на темного рыцаря. Темный проговорил сильным и резким голосом: – Нам не нужны ваши жизни. – Тогда уходите, – ответил Ланзерот. – Отдайте то, что везете, – ответил рыцарь. – И я, клянусь честью, отпущу вас. – Все знают, – ответил Ланзерот, – чего стоят клятвы Черных рыцарей. Рыцарь выпрямился. Я видел горящие бешенством глаза, красный рот в прорези забрала. Губы шелохнулись, рыцарь явно готовился дать приказ броситься всем разом, и тогда уже ничто не спасет беглецов... Сухо щелкнуло. Раздался металлический удар, словно стрела с железным наконечником ударила в наковальню. Прямо в середине шлема рыцаря появился металлический отросток. От сильного удара металл прогнулся, из щели брызнули ярко-красные струйки. Рыцарь качнулся, колени подогнулись. |
