|
От наслаждения я даже закрыл глаза. Но когда, продрогнув, начал вылезать из ручья, в десятке шагов из-за деревьев вышли мужчины. Шестеро, бородатые, с угрюмыми, злыми лицами. Они не спешили, не бросились, просто начали сразу расходиться в стороны, охватывая полукругом. Сердце мое затрепыхалось, как рыба на разделочном столе. Ланзерот ушел осматривать рощу, Асмер и Рудольф на охоте. Принцесса и священник в повозке, здесь только мы с Бернардом. Но и Бернард снял доспехи, оружие. А у них за поясами ножи, в руках зловещего вида топоры. У одного из-за спины выглядывают лук и оперенные концы стрел. Передний из незнакомцев сказал почти дружелюбно: – У вас, я вижу, что-то есть пожрать?.. Отойдите от мешков. Разденьтесь и уходите. Мы не тронем. Бернард ответил угрюмо: – С чего это вы такие добрые? Мужик ощерил в улыбке широкий рот с гнилыми желтыми зубами. – Погода хорошая. В плохую погоду мы злее. Бернард выпрямился. – Славный мир создал господь, – ответил он. – И дал ему хорошую погоду. Потому идите своей дорогой с богом. Я вас отпускаю. Улыбка на лице вожака стала напряженнее. Он сунул пальцы за пояс, совсем рядом торчит рукоять ножа. – Почему ты такой грубый? – спросил он укоризненно. Бернард ответил так же небрежно: – Потому что я видел таких, как ты. А вот ты подобных мне еще не видел. Вожак сказал успокаивающе: – Я же сказал, мы вам ничего не сделаем. – Потому что не сможете, – отрезал Бернард. – Вы мне надоели. Даже господь долго терпит, но потом больно бьет. Убирайтесь! – Что с тобой? – спросил вожак. – Я не так терпелив, как наш господь, – отрубил Бернард. Вожак облизнул внезапно пересохшие губы. Его соратники начали поглядывать на него выжидающе. Но он колебался, не понимая, что за спокойствие в этом крупном немолодом человеке. Парень, что выглядит здоровым и крепким, это обо мне, явно нервничает, вон покрылся весь испариной, а этот спокоен, чересчур спокоен. – Где твой меч? – спросил он. Бернард буркнул: – Ты еще не понял? Чтобы справиться с вами, мне меч не понадобится. Вожак впился взглядом в его лицо, стараясь увидеть признаки страха или неуверенности. Все-таки их шестеро против двоих. Шестеро вооруженных против двух безоружных. Но этот чересчур спокоен, словно в его власти разом оборвать их жизни. Может быть, это какой-то странствующий колдун? Я в изумлении видел, как толстые губы вожака раздвинулись в примирительной усмешке; – Ты прав, – сказал он, – мир прекрасен! Нехорошо в такой светлый день причинять друг другу неприятности... Мы уходим. Я перевел дух. Вожак повернулся, явно доверяя Бернарду свою спину, сделал шаг, другой... – Дик! – взревел Бернард. В мою сторону метнулись двое с поднятыми мечами. Сам Бернард словно исчез, затем там завертелось, послышались крики, звон металла, но я видел летящее в мое лицо острие, метнулся в сторону, закричал по-заячьи, кого-то сшиб, в плечо больно кольнуло, сильный удар по черепу высек искры из глаз. Я кричал, размахивал кулаками, бил, а потом сквозь красный туман услышал брезгливое: – Перестань!.. Не по-христиански глумиться над мертвыми. Я тряхнул головой. Тело сотрясала крупная дрожь, зубы стучали. Двое на земле с вывернутыми шеями, у одного голова треснула, как спелая тыква, но оттуда вытекло столько крови, что мой желудок начал подниматься к горлу. – Сильно ранило? – спросил Бернард. Я осмотрел себя дикими глазами. На боку распорота рубашка, из длинного пореза сочится кровь. Второй порез на плече, но лезвие лишь срезало клочок кожи. В голове все еще звон, словно угодили по ней камнем. Пальцы нащупали быстро растущую опухоль. Бернард тяжело дышал, в глазах бушевало пламя. |
