У осаждающих нашлись друзья в самом городе; со стрелами, перелетавшими через стены, к франкам попадали послания, в которых сообщалось о положении в городе и о том, что замышляют его защитники. Авторство подобных посланий летописцы приписывают «одному человеку, который хотел угодить Богу, потому что он ненавидел язычников»; послания начинались так: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Никто из христиан, ради которых он так старался, не знал его ни до, ни после того, как город был взят. Быть может, его схватили или же он погиб во время осады… Но многочисленные его донесения сослужили крестоносцам немалую службу: например, когда Саладин хотел тайно вывести из Акры свой гарнизон, замысел стал известен и потому провалился.

Это произошло в ночь с 4 на 5 июля. Предыдущая вылазка была предпринята 3-го числа. Крестоносцы, в который уже раз, пошли на приступ Башни Проклятья и крепостных валов близ нее, а Саладин в это время попробовал зайти в тыл осаждавшим, но безуспешно. Амбруаз подробно рассказывает о героической гибели маршала Франции Обри Клемана. Вместе с несколькими товарищами по оружию маршал установил лестницы, собираясь подняться на стены у пресловутой башни, но их отбросили, и приступ сорвался. Обри погиб, и та горстка воинов, с которой он пошел на приступ, тоже. Он был сыном одного из преданнейших советников короля Людовика VII, Робера Клемана.

Несмотря на неудачи, осаждавшие мало-помалу продвигались к цели, тогда как защитники Акры, чем дальше, тем сильнее ощущали безнадежность своего положения и задумывались о сдаче города. Переговоры, начатые в первых числах июля 1191 года, имели целью выработку условий почетной капитуляции. Важность момента понимали обе сражающиеся стороны. Об этом свидетельствуют рассказы и арабских, и западных летописцев, которые живописуют подвиги, совершенные как франками, так и мусульманами. Беха-эль-Дин, в частности, говорит о поразившем его воображение крестоносце, который, отражая атаки войск Саладина, не прекращал метать камни в мусульманских воинов и казался неуязвимым до тех пор, пока «его не объял „греческий огонь“, брошенный в него одним из наших офицеров». Также он вспоминает о женщине в зеленом одеянии, которая сражалась наравне с мужчинами и без устали посылала стрелы в мусульман, пока сама не была убита. «Мы отнесли ее лук султану как трофей», — сообщает хронист.

Два «языческих принца, которые пребывали во граде Акра», явились 4 июля к христианам и предложили сдать город со всем оружием, золотом и серебром в обмен на право уйти свободными и невредимыми. Но короли Франции и Англии пожелали большего. В обмен на жизнь защитников Акры они хотели возвращения всей земли, которую им пришлось уступить после катастрофы у Хаттина, то есть Иерусалима и его окрестностей, а сверх того еще и освобождения всех христиан, которые были пленены Саладином или его людьми после 1187 года. Представители осажденных, которых хроника называет Местош и Карракуа (Эль-Мештуб и Каракуш), очевидно, не чувствовали себя вправе пойти на такие уступки без консультации с Саладином. Они удалились, оставив заложников, но султан не пожелал и слушать о чем-либо подобном, и они так и не вышли более из города. Переговоры сорвались. А между тем в стане франков уже воцарилось настроение победы.

На следующую ночь, около полуночи, Саладин вновь попытался преодолеть внешние рвы, окаймлявшие христианский лагерь.