Недостаток характера,  слегка ошеломленно подумала она. Который не следует передавать детям. Особенно если мы погружаемся в век насилия и “героев”.

Крик становился громче, и напряжение росло. Невероятный вопль словно состоял на одну часть из боли, одну – из отчаяния и на восемь частей из унижения, как будто смерть предпочтительней того, что происходит. С каждым дуром он становился все громче и яростней, заставляя пленников тесниться друг к другу и тревожно вглядываться во тьму.

Но тут к первому звуку присоединился другой – басовый контрапункт. Быстрое неритмичное топанье, которое заставляло землю дрожать, как от приближающейся машины.

Курт взвел курок, держа пистолет перед собой.

Неожиданно на западе, на краю освещенного костром пространства, появилась фигура. Чудовищная фигура, наклонная и тяжелая, выступающая вперед под углом, с придатком вверху, который бился и метался, словно клубок рук и ног. Сара ахнула и сделала шаг назад.

Мгновение спустя фигура стала отчетливо видна, и Сара с дрожащим вздохом узнала в этом выступающем придатке Ульгор, стонущую в отчаянии и стыде. Ее держали вверху две могучие, бронированные, вооруженные острыми клешнями хитиновые руки.

Руки квуэна.  Остальные три руки из пяти были неловко выставлены вперед, удерживая равновесие, когда бьющийся ур пытался вырваться.

Сопротивление бесполезно,  просвистел из ножных щелей хриплый, но знакомый голос. Голос, сухой от набившейся пыли, которая ввела вначале Сару в заблуждение: ей показалось, что броня у квуэна серая. И только у самого костра стал заметен истинный синий цвет панциря.

– Привет, друзья, – прохрипел Блейд, сын Грызущей Бревна, из деревни Доло. – Не найдется ли у кого‑нибудь глоток воды?

Ночь была ясная,  ветреная и очень холодная для этого времени года. Запас топлива приходилось беречь для костра, поэтому пленников закутали в полотно палатки, чтобы они могли греться теплом своих тел. Тьма склонила уров, в том числе и прочно связанную Ульгор, ко сну, но пленники‑люди шептались в своем импровизированном убежище, и Сара мрачно гадала, что они замышляют. Конечно, они гораздо меньше уцелевших членов банды Ур‑Качу хотят утром или на следующий день увидеть появление на холмах новых воинов Урунтая. И если сумеют в темноте перегрызть свои веревки, что сможет сделать Курт со своим единственным пистолетом в случае внезапного нападения?

Конечно, многие из этих людей все еще слепы от вспышки. И успокаивает присутствие Блейда. Даже когда он стряхнул пыль и обнаружился синий цвет его панциря, он представляет из себя устрашающую фигуру. С его присутствием Сара и остальные могут даже рискнуть и по очереди немного поспать.

Если бы только мы знали, что случилось со звездным человеком,  тревожилась Сара.

Его не было уже несколько мидуров. И хоть теперь Лусен тусклым сиянием освещал местность, легко было представить себе, что бедняга заблудился.

– Меня привел к вашему лагерю звук выстрела, – объяснил Блейд после того, как Сара и Джома влажной губкой промыли его речевые щели и глазные круги, использовав много драгоценной воды. – Я уже пришел в отчаяние, не видя ваш след в наступающей темноте, когда услышал раскат. А чуть позже увидел и отражение вашего костра вон там.

Сара подняла голову. На высокой каменной башне действительно плясало отражение. Может, оно приведет Незнакомца домой.

– Но представьте себе мое удивление, когда мне навстречу кто‑то устремился! – Блейд усмехнулся сквозь три своих вентиляционных отверстия. – Конечно, мое удивление ничто по сравнению с шоком увидевшей меня Ульгор!

Рассказ квуэна был прост, но полон героизма. Он ждал под водой в оазисе Уриутта, пока не выступила быстрая группа Ур‑Качу, а за ней более медленная экспедиция с пленными и добычей. Блейд провел это время, размышляя над тем, какие у него возможности.