Сзади зашуршали камешки. Риль обернулась. Кэстирон стоял бледный, отощавший и покачивающийся от слабости под порывами ветра, но жутко довольный.

- Идём, - он приглашающе махнул рукой, - мы запалили костер, Фэстигран наловил рыбу, мелкую, но для ухи в самый раз.

Девушка отрицательно покачала головой. Приглашение опоздало. Риль тщательно спрятала за маской равнодушия облегчение, при виде целителя. Судя по его виду, у Ластиррана всё хорошо, но слова Фэстиграна до сих пор жгли её сердце обидой и непониманием.

Целитель хмыкнул, потом сел рядом с девушкой на камень.

- Похоже, кто-то оказался слишком болтлив. Не держи на него зла, Риль. Мой брат - старший. На его крыльях ответственность за всех драконят из нашего гнезда. Сестра ещё слишком мала для самостоятельных полётов, поэтому я и Ластирран - его основные подопечные. К сожалению, драконята очень часто гибнут, особенно при первых полётах, плюс драконицы рождаются всё реже и реже. Жизнь каждого дракона для нас священна. Фэстиграну сложно принять то, что мой брат сам пожелал отдать свою жизнь за человека. Хотя мог и не закрывать тебя собой. Извини за прямоту, но его бы никто не осудил.

Риль пожала плечами. Извиняться за правду бессмысленно. Понятно, что между драконом и человеком дракон всегда выберет своего сородича.

- Но почему на нас напали?

- Давай поговорим об этом у костра. Здесь всё же зябко. Поможешь мне дойти?

Риль почему-то казалось, что слабость целителя была немного показной. Но она не могла отказать тому, кто недавно сам выложился почти до конца, спасая её жизнь. А теперь потратил силы, излечивая брата. И при этом не прошел мимо, понял, объяснил и попросил простить. Какие же они разные, эти драконы. То холодные, как лёд, то обжигают, как пламя, то мягкие, как тёплое одеяло. Нет, понять их всё же непросто.

Огонь ярко пылал среди выложенных очагом камней. Дров не было видно, да и откуда им взяться на голых скалах. Но огонь был настоящим, обжигающим, с целой россыпью золотых искр, взметающихся в тёмное небо. Над огнём висел котелок, в котором аппетитно булькало варево. Дурманяще-аппетитный запах ухи просто сбивал с ног.

У костра сидели двое. Один сидел, прислонившись спиной к круглому камню. Второй полулежал, опершись о его грудь. Риль невольно замерла, не решаясь нарушить эту семейную идиллию. Ведь она хоть косвенно, но виновата в том, что Ластирран сегодня пострадал. Как же тяжело носить долг жизни, самый тяжелый из всех долгов, ибо нет ему цены. Да и во что можно оценить собственную жизнь. Она - бесценна. Лучший способ вернуть такой долг - спасти жизнь. Но на такой вариант лучше не рассчитывать. Спасти жизнь дракону - очень смешно, обхохочешься.

Риль вздохнула. Поживем - увидим. Если сегодняшнее нападение только начало, то всё может быть....

При виде девушки, на лице Ластиррана заиграла слабая улыбка. Даже в красноватых отблесках костра его лицо казалось мертвенно бледным. Но глаза сияли теплотой.

- Спасибо за сегодняшнее, сестрёнка, - тихо прошелестел его голос, и девушка даже дышать перестала от удивления, - из нас вышла неплохая боевая пара. Несколько тренировок, и мы запросто выиграем ежегодный турнир.

Фэстигран недовольно покачал головой: "Сиди, вояка. Ты теперь неделю летать не сможешь, а про турнир уже мечтаешь". Дракон поднял глаза на девушку.

- Брат мне рассказал про бой. Ты действовала смело. Прости за мои слова. Нет твоей вины в произошедшем. Можешь рассчитывать на мою поддержку.

Риль, закусив губу, поклонилась. Слова Фэстиграна значили не просто много, они были бесценны, и дракону не просто было на них решиться. Признать человека, не просто признать, а обещать ему помощь и поддержку. Да, драконы были разными, но при этом справедливыми.

- Спасибо, но моя помощь была ничтожной. Как жаль, что ты пострадал.