И вот наступил день «премьеры». С раннего утра все были на месте и по крайней мере половина женщин находилась на грани истерики. Время неумолимо двигалось к восьми часам, когда должен был начаться съезд гостей.

— Святая дева Мария! Сколько неожиданных сюрпризов сулит сегодняшнее шоу! Только бы обойтись без судебных разбирательств, — подняв глаза к небу, бормотал Форсато. — Иной раз экспромт судьбы самому дорого обходится самому невиннейшему из смертных!

Сердце Кристи колотилось в предвкушении подобного экспромта. И две ночи не мог уснуть перебиравший в уме всевозможные эксцессы на съемках Вествуд.

Отец Элмера — американец, известный в молодости теннисист, стал спортивным комментатором и оставил жену — итальянскую эстрадную певичку. Когда Элмеру было 12 лет, Джулия вторично вышла замуж за преуспевающего промышленника, сумев дать пасынку достойное образование и обеспечив ему «старт». Карьеру на телевидении Элмер сделал сам. С 17 лет он вообще жил отдельно, регулярно посещая мать в праздничные дни с букетами цветов. Судьба многое дала Элмеру — обаяние, смекалку, особый многоплановый шарм, позволивший стать кумиром зрителей. Но деловой хватки у него не было. Как говорил Карлино — врожденная финансовая несостоятельность.

— Слава богу, не половая, — мрачно шутил Элмер, не снизивший даже за рубежом сорокалетия интереса к прекрасному полу, а также не терявший надежды хорошенько разбогатеть.

Общение с Антонелли пробудило в нем неожиданную зависть — казалось, Элмер впервые осознал, что такое настоящий размах и настоящие деньги!

Это шоу обошлось юбиляру не дешевле, чем съемки какого-нибудь голливудского триллера. Но Стефано не скупился, не требовал отчета в затратах, легко выписывал счета. Непостижимо! Выходит, жмотство и скаредность не обязательный спутник богатства! Стефано транжирит легко, как богемный лоботряс, а зарабатывает не хуже, чем самый прижимистый из воротил. К тому же вдовеет уже десять лет, а никому из красоток не удалось прибрать столь лакомый кусочек к рукам. Дочка Стефано в 14-летнем возрасте разбилась в собственном спортивном самолете, а сын с рождения находился в клинике для безнадежных детей. Ошибка судьбы, случайность — родовая травма, — и единственный наследник огромного состояния, преемник большого семейного дела, пускает слюну в палате со звуконепроницаемыми стенами и мусолит сахарных зайчиков. Жестоко, порой, играет Фортуна…

Поддавшись общему волнению, Кристина плохо соображала, что с ней происходит. Она старалась не упустить из виду сеньора Форсато, чтобы ровно в 19.45, погрузившись на резиновый плотик, отчалить от заросшего осокой берега.

Русской наяде достался удаленный участок пруда, образующий маленькую заводь среди живописно склоненных ветвей серебристых ив. Закрепив канатик на берегу, ассистент Форсато — веселый парнишка лет восемнадцати, оттолкнул «ложе» Кристины от берега.

Растянувшись на «листе», она сделал вид, что собирается вздремнуть. Но сна не было и близко. Кристине хотелось вертеться, говорить, встречать гостей, сновать среди букетов и лакеев, улыбаться знаменитостям, роскошным кавалерам, блистать и очаровывать всех подряд в свете прожекторов, вспышках блицев, стрекоте камер, волнующем шелесте комплиментов… Ах, как хотелось на бал спрятанной среди ночных кустов Золушке! Тем более, её принц был там — в самом центре невиданного веселья! Кристина прислушалась — башенные часы пробили восемь раз, из репродукторов полилась тихая музыка, над дворцом вспыхнуло сияние, — это включилось полное праздничное освещение.

В парке было тихо. Ничто не выдавало присутствия замерших на деревьях нимф и дриад. Да и вряд ли они были в этой отдаленной части парка. Кристине казалось, что она совершенно одна, брошенная, забытая.