Стефано засмеялся:

— Я не женщина, но думаю, этот господин — весьма привлекательный объект для флирта. Однако, в качестве претендента на Ромео я бы его не рекомендовал.

Кристина смутилась, ей показалось, что она обидела Стефано, говоря об увлечении другим мужчиной. И вспомнила наставления Эдика: «Никого не волнует, что там у тебя в душе. Тот, кто платит, вправе считать себя Шварценеггером, Бельмондо или Ромео. И ждать любви на полную катушку.

Да разве можно сравнить московского «патрона» с сеньором Атонелли? Значительное, по-мужски привлекательное лицо, проницательность и мягкость в шутливом взгляде… Этот человек привык подчинять. Он умеет быть щедрым и властным. Он любит жизнь и знает, как получать от неё удовольствие.

— Здесь стало жарко. — Кристина откинулась на подушки и сбросила одеяло. Халат распахнулся, открывая обнаженные стройные ноги, светлые волосы рассыпались по плесам.

Стефано поднялся и, стоя у кровати, наблюдал за девушкой с видом знатока.

— Поверьте, mia cara, Антонелли редко ошибается в оценке капитала. Ваши достоинства огромны, но, увы, бренны. Как бренно все ценное в этой жизни — красота, молодость, страсть и даже… аппетит… — Он с улыбкой посмотрел в расширившиеся глаза Кристины.

— Действительно, мне кажется, я никогда больше не захочу есть… охотно согласилась она.

— А как же с остальными желаниями? Вы больше не захотите Вествуда?

— Нет. — Ответила Кристи, не отводя от него взгляда. — Я теперь буду мечтать о другом. — Ее голос перешел на шепот, тело томно обмякло.

— Вот и помечтайте, дорогая. Хорошее занятие на полный желудок, посоветовал Антонелли, потрепав её по щеке и направился к выходу. Спокойной ночи! — пожелал он уже в дверях и заметив недоумение на лице девушки, добавил:

— А завтра, если не возражаете, синьорина, мы позавтракаем вместе. По-домашнему, на садовой террасе. Вы не против омлета с помидорами?

Бэ-Бэ никак не могла поверить, что Стефано так и не навестил юную нимфу в роскошной спальне.

— Может, у него в штанах не все на месте? Или ты, лапуся, морочишь мне голову? — Бэ-Бэ взбила пышные волосы и томным кивком головы отбросила назад длинные пряди, скрученные в блестящие смоляные пружинки.

В этот вечер она оделась особенно вызывающе — яркие шелка кое-как держались на монументальном торсе. То одно, то другое смуглое плечо оказывались обнаженными, и Бэ-Бэ с наигранным смущением поправляла слишком свободное декольте, не обращая внимания на обнажавшуюся на мгновения грудь. Было очевидно, что её бы ничуть не смутила прогулка нагишом. «Шмотки нужны только для того, чтобы их срывали с тебя — натурально или в воображении, считала Бэ-Бэ. — В этом смысле понятна страсть мужиков украшать свою куколку, словно рождественскую елку: что оденешь, то и сорвешь.

Когда приятельница пригласила Кристину поужинать и посплетничать в уютном уголке, та решила, что они нагрянут в какой-нибудь шикарный ресторан. Но погнав свой «альфа-ромео» по невзрачным улочкам римской окраины, Бэ-Бэ остановилась возле мерцающего зеленым неоном бара «Фокстрот с лягушкой» — местечка далеко не фешенебельного. Обшарпанные дома, грохот проносящихся рядом железнодорожных составов, сомнительные типы, слоняющиеся возле популярного, видимо, в этих местах, увеселительного заведения.

Бэ-Бэ весело подмигнула помрачневшей Кристине и смело подтолкнула её вперед:

— У меня здесь полно дружков, да и дельце одно есть.