Три францисканских монаха беседовали у мраморного фонтана. За ними возвышался высокий, красивой формы римский кантарус белого мрамора, должно быть, попавший сюда из каких-нибудь древних терм, и из его изящного устья бил небольшой фонтанчик воды, а другая струя стекала из «тела» сосуда в мраморную чашу. На заднем плане была церковная паперть, поддерживаемая колоннами африканского мрамора. Один из братьев, сошедшихся у фонтана, был римским жителем, двое других — паломниками. И все трое были бельгийцами. Они только что вышли из ближайшей церкви, Сан-Франческо-а-Рипа, стоящей в ограде монастыря, где останавливался святой Франциск в 1219 году, когда приезжал в Рим попросить у папы благословения на основание нового ордена. Монахи ни о чем другом, кроме как о посещении этой церкви, и говорить не могли. Им даже довелось помолиться в келье святого Франциска!

Знаменитая фигура святой Цецилии, изваянная Мадерной, находится ниже алтаря церкви. Святая предстает перед нами такой, какой ее увидели открывшие гробницу в XVI веке. Это копия той статуи, которую я видел в катакомбах святого Каликста. Под церковью я увидел и парильню, где святую заперли ее гонители. Свинцовые трубы все еще пронизывают кирпичную кладку.

Рядом с дверью церкви — могила англичанина, кардинала Адама Истона из Хертфорда. Он был настоятелем церкви Святой Цецилии в период правления Ричарда II и умер в 1397 году. Меня взволновала эта тонкая ниточка связи между Трастевере и чистеньким маленьким английским городком, и, как только выдалась минута, я отправился в великолепную библиотеку Британской школы в Риме, чтобы выяснить, как случилось, что Адам Истон умер так далеко от дома. Это оказалась странная и дикая история.

Когда папы вернулись в Рим из Авиньона, священная коллегия состояла почти полностью из французов, и король Франции рассчитывал прибрать папство к рукам. Григорий XI, вернувшийся в Рим с помощью святой Екатерины Сиенской, скончался в 1378 году. Кардиналы собрались, чтобы выбрать ему преемника. Кровожадная римская толпа призывала выбрать римлянина, а не француза и даже протыкала, стуча копьями, половицы комнаты, где заседал Конклав. Испуганные кардиналы выбрали неаполитанца, Бартоломью Пригнано, архиепископа Бари, который, как они надеялись, стал бы послушно исполнять их волю. Вместо этого Урбан VI, как он пожелал называться, оказался настоящим зверем и начал реформы с самих кардиналов. Он был груб, неистов и в высшей степени бестактен, а некоторые католические историки даже считали его немного сумасшедшим. Но я не думаю, что он действительно был безумен, и сейчас приведу все свои резоны.

Ненавидя папу, которого они избрали, большинство кардиналов бежали из Рима и выбрали антипапу, Климента VII; затем началась гражданская война между Урбаном и Климентом. Европа разделилась. Франция, конечно, была на стороне Климента, Англия — на стороне Урбана.

Те кардиналы, которым не удалось бежать, и среди них Адам Истон из Хертфорда, попали к Урбану в плен, и это был единственный случай в истории, когда папа остался один, вообще без кардиналов. Будучи осажден в своем замке, яростный понтифик регулярно появлялся у окна трижды в день с колокольчиком, книгой и свечой, чтобы предать анафеме своих врагов. Затем он приговорил к смерти всех кардиналов, злоумышлявших против него, за исключением Адама Истона, которого пощадили по просьбе Ричарда II. Затем Урбан создал совершенно новую священную коллегию.

Я полагаю, что Урбан VI был в своем уме, потому что святая Екатерина Сиенская взяла его под свое крыло и была на его стороне. Странная пара: яростный и страстный старыи папа, изрыгавший анафемы, как испускают военные ракеты, и святая, призывавшая его смирять свой гнев и быть кротким и смиренным! Победив своих врагов и вернувшись в Рим, этот ужасный старик снял туфли и вошел в Рим босой.