Домициан

Когда после смерти Тита трон Империи унаследовал его младший брат, Тит Флавий Домициан, то история словно повернулась вспять. Если при Веспасиане и Тите нетрудно было представить, что вернулись времена Августа, то правление Домициана напоминало о Тиберии, в свое время унаследовавшем трон после первого императора Рима. Первые, оказывавшие должное уважение сенату, впоследствии получили «хорошую прессу» у историков соответствующей партии, а вторые были заклеймены всеми пороками, которые только могли увидеть или приписать им сочинители исторических трудов.

Как и Тиберий, Домициан по натуре был человеком холодным и скрытным и мало заботился о том, чтобы приобрести популярность. Он даже не пытался воздавать сенаторам традиционные почести и таким образом позволить им сохранить лицо. Благодаря этому позднейшие историки описывали его как жестокого тирана, которым он, возможно, и был по отношению к сенаторам, хотя в остальном его правление оставалось справедливым и твердым. Домициан поощрял семейные ценности и традиционные религиозные обряды, запретил обращение рабов в евнухов, восстановил храмы, уничтоженные пожаром 80 г., воздвиг в честь старшего брата сооружение, названное аркой Тита, создал публичные библиотеки и устраивал представления для народа. Кроме того, он усовершенствовал систему управления провинциями и старался по возможности защищать границы Империи.

Линия, образованная реками Рейн и Дунай, по которой проходила северная граница, была наиболее слабо защищена в том месте, где находились истоки обеих рек. Там, где теперь располагаются южногерманские города Баден и Вюртемберг, они образовывали дугу, далеко выступающую в направлении на юго-запад. Если бы германцы начали наступление в этом месте, то легко перерезали бы пути сообщения между Италией и Галлией, что повлекло бы за собой огромные проблемы. Во времена Домициана к такой угрозе следовало отнестись со всей серьезностью: местные германские племена хаттов то и дело вступали в стычки с римскими легионерами ещё со времен Августа, и император решил положить этому конец. В 83 г. он во главе своих войск пересек Рейн, разгромил германцев и приготовился надолго занять этот регион.

Как и Тиберий, Домициан не был заинтересован в неразумном (и дорогом) завоевании земель своих соседей; уничтожив угрозу со стороны германцев, он снова занял строго оборонительную позицию, построил вдоль опасного участка границы линию крепостей и таким образом снова сделал весь юго-западный участок германской границы безопасным.

Позднее император отозвал военачальника Агриколу из Британии, и этот шаг дал врагам Домициана повод обвинить его в жадности, хотя затянувшаяся кампания, вполне возможно, давно уже приносила куда больше убытка, чем прибыли. В самом деле, пустынные взгорья Северной Шотландии и дикие, населенные варварами торфяники Ирландии вряд ли стоили трудов, крови и золота, которые приходилось тратить на их завоевание. Домициану не хотелось заниматься этим, тем более что войска требовались в гораздо более близких частях Империи.

Точно так же, как это случилось с Тиберием полстолетия назад, замкнутый характер императора обрек его на одиночество. Поскольку он никому не доверял, то и не приобрел друзей, и, естественно, его замкнутость привела к тому, что придворные и военачальники все меньше доверяли Домициану и все больше верили слухам, что он замышляет массовые казни. Недостаток популярности привел к тому, что некоторые военачальники начали мечтать о мятеже, и в 88 г. Антоний Сатурнин, который во главе своих войск охранял германскую границу, объявил себя императором и поднял восстание, рассчитывая на помощь местных варварских племен. Это был первый предвестник ужасных времен, когда враждующие римские группировки во главе варваров пойдут по земле умирающей Империи.