– Врушка, я не слышала от тебя ни про какую Саммер, – обвиняющим тоном говорит Тэнси.

– Она перевелась в Брайар в начала января. – Я закрываю тушь. – Та еще сумасшедшая, но в хорошем смысле. Она веселая и всегда готова отрываться. Жду не дождусь, когда смогу вас познакомить.

– Мы увидимся с ней в этот уикенд?

– К сожалению, нет. Она при исполнении обязанностей девушки хоккеиста – завтра будет болеть за Брайар в матче против Йеля. Ее парень в команде.

– Почему она скучает по тебе?

– Мы не виделись с прошлых выходных. И да, я знаю, что неделя – это не так много, но для Саммер, считай, прошло десять. Она склонна к драмам.

Мой телефон снова пищит.

– Теперь понимаешь? – усмехаюсь я, убирая тушь и помаду в маленькую косметичку, которую захватила с собой. – Передай мне телефон, пожалуйста. Если я не отвечу ей, у нее случится паническая атака.

Тэнси смотрит на экран и тут же замирает.

– Это не Саммер, – говорит она мне.

Я хмурюсь.

– Ясно, тогда кто это?

Наступает длинная пауза. В воздухе что-то неуловимо меняется, и внезапно между нами повисает напряжение.

Тэнси с подозрением изучает мое лицо.

– Почему ты не говорила мне, что по-прежнему общаешься с Эриком?

5

Бренна

Из-за этого напряжения мое тело словно каменеет, руки начинают дрожать. Хорошо, что я уже накрасила ресницы, иначе могла бы выколоть себе глаз.

– Эрик написал? – Мне не по себе слышать свой ослабевший голос. – Что там?

Тэнси бросает мне телефон. Мой взгляд сразу же опускается на короткое сообщение.

ЭРИК: «Позвони мне, Би. Нужно поговорить».

По спине бегут мурашки. Черт. Чего он хочет?

– Чего он хочет? – озвучивает мои мысли Тэнси, но ее голос звучит как будто издалека.

– Не знаю. И отвечу на твой вопрос: я не поддерживаю с ним связь.

Но это не совсем правда. Эрик дает о себе знать два-три раза в год, обычно когда он под кайфом и вдрызг пьяный. Если я не беру трубку, он продолжает названивать до тех пор, пока я не сдамся. Мне не хватает духу заблокировать его номер, но мое сердце разбивается каждый раз, когда я отвечаю на его звонок и понимаю, в каком он отвратительном состоянии.

– Ты знаешь, что моя мама видела его где-то полгода назад? Накануне Хэллоуина?

– Правда? Но почему она ничего не сказала мне, когда я была у вас на праздниках?

– Не хотела волновать тебя, – признается Тэнси.

К горлу подкатывает ком. Мне сразу же становится понятно, в каком он был состоянии, когда на него наткнулась тетя Шерил, раз не захотела волновать меня.

– Он был под кайфом?

– Маме показалось, что да.

Я медленно выдыхаю.

– Я очень переживаю за него.

– А тебе бы не следовало, – без обиняков говорит Тэнси. – Он сам выбрал для себя эту жизнь. Его мама выбила ему местечко в том дорогущем реабилитационном центре в Вермонте, но он отказался ехать, помнишь?

– Да, помню.

За маму Эрика я тоже переживаю. Трудно пытаться помочь тому, кто отказывается признавать, что у него есть проблемы.

– Никто насильно не вливает в него алкоголь и не заставляет принимать наркотики. Никто не удерживает его в заложниках в Уэстлинне. Он может уехать из города, когда захочет. Мы же уехали.

Она права. Ничто не держит Эрика в Уэстлинне, кроме его собственных демонов. Я же улетела в Бостон сразу же после окончания старшей школы.