Лютиен пробился к Шаглину и сжал его плечо в прощальном приветствии.

— На этот раз нам их не удержать, — признал гном. Лютиен молча кивнул, поскольку ему нечего было возразить на это мрачное, но, очевидно, совершенно справедливое пророчество.

Циклопы отвоевывали территорию возле ворот, упорно оттесняя гномов. И каждый их шаг расширял арену боя, позволяя включаться в него все новым и новым одноглазым.

— Свободу Эриадору! — сказал Лютиен Шаглину. Они улыбнулись друг другу и плечом к плечу ринулись в гущу боя, навстречу смерти.

Слезы застилали зеленые глаза Сиобы, которая металась по стене, перерубая веревку за веревкой. На ее мече образовалось множество зазубрин от ударов о каменную стену, но их почти не было видно под густым слоем крови, покрывавшей лезвие. Сиоба ринулась к следующей веревке, но резко остановилась, едва не поскользнувшись в луже кровавой слизи, когда заметила серебряный шлем, появившийся из-за гребня стены. Меч взметнулся вверх и с силой обрушился на циклопа, разрубая и шлем, и голову под ним.

Сиоба позволила себе на мгновение остановиться, чтобы восстановить дыхание и осмотреть стену. Циклопы карабкались наверх неудержимым потоком. Вскоре начнется настоящий водопад из тел, которые хлынут в Кэр Макдональд, уничтожая все, чего добились повстанцы. Над городом снова взовьется флаг Монфора вместе с вымпелом Гринспэрроу, и тогда народ Сиобы, волшебнорожденные эльфы, снова вернется в рабство.

Полуэльфийка встряхнула головой и издала боевой клич. Нет, она не станет добычей какого-нибудь похотливого купца, лакея Гринспэрроу. Она постарается умереть здесь и сделает все, чтобы забрать с собой как можно больше ненавистных врагов. Возможно, те, кто придет следом, хоть что-то выиграют от ее самопожертвования. Еще один серебряный шлем появился над парапетом, еще один циклоп бездыханным полетел на поле.

Теперь Лютиен сражался рядом с Шаглином, но им пришлось отступить от разбитых в щепки ворот. Гномов было слишком мало, чтобы остановить бесчисленных врагов. А циклопы все напирали и напирали. Казалось, их поток никогда не иссякнет. На их пути оставалось все меньше и меньше повстанцев.

«Интересно, — подумал Лютиен, — когда настанет очередь кавалерии противника?» Он хотел встретиться с безобразным полководцем и выиграть хотя бы свой личный поединок, если уж им не суждено победить в бою всю армию противника.

«Ослепительный» описал сверкающую дугу, в последний момент отразив удар вражеского копья. Лютиен с ужасом понял, что прижат спиной к стене, без всякой возможности для маневра, и все потому, что не вовремя размечтался!

Циклоп тоже заметил его оплошность и ринулся вперед. Однако внезапно одноглазый покачнулся и рухнул лицом вниз, а на его месте возник Шаглин.

— К воротам? — крикнул гном сквозь чащобу своей черной бороды.

— А куда нам еще деваться? — вздохнул Лютиен, и они дружно развернулись, отыскивая возможность проскользнуть в передние ряды повстанцев.

Внезапно все, и нападавшие, и защитники города, застыли на месте. Каменная кладка над разбитыми воротами резко зашипела, над ней взметнулось зеленое пламя, посыпались зеленые искры.

Затем появились клубы серовато-зеленого дыма, а когда они рассеялись, на месте обычного камня оказался край огромной опускной решетки.

— Откуда, во имя Брюса Макдональда… — начал Шаглин, перекрывая своим громким голосом вопли остальных воинов, даже тех невезучих циклопов, которым случилось оказаться прямо под массивной, унизанной шипами конструкцией. Решетка поползла вниз, круша одноглазых и перекрывая проход во внутренний двор.