Русские спецназовцы в большинстве своем были молоды – девятнадцать-двадцать лет, но попадались тридцатилетние. Те, что помоложе, ассоциировались в сознании Расула с образом поджарых быстроногих борзых, а те, что постарше, вызывавшие у него оторопь, представлялись огромными, старыми, опытными волкодавами, не слишком быстрыми, но неотвязными в своей погоне за убегающей дичью. Особенно же его интересовали офицеры. Они были настолько разные по своему виду, что выстроить какую-либо психологическую ассоциацию у Расула не получилось. Поэтому он снова переключился на солдат.

Но вот прозвучали какие-то команды, и спецы, подхватив лежавшие на земле рюкзаки и баулы, начали погрузку. Грузились споро, рюкзаки только успевали мелькать над бортами бронированных «Уралов». А вот в автобус они заходили не в пример аккуратнее, даже, можно сказать, с легкой настороженностью, но, разместив свои вещи и усевшись, сразу начинали шутить, подначивать друг друга – одним словом, вели себя так, будто ехали и не на войну вовсе, а в увлекательное путешествие. И, глядя на этих беззаботно веселящихся парней, Расул в очередной раз испытал страх.

Через несколько часов колонна с разведчиками-спецназовцами прибыла в пункт временной дислокации отряда специального назначения. С Мамедом расплатились, и «Икарус» взял курс в обратную сторону. Расул, по-прежнему не знавший подробностей, касающихся своего дальнейшего пути, отдал Мамеду водительские права, забрался в глубину салона и опустился на сиденье в попытке окунуться в спасительные глубины сна. Почему-то ему казалось, что у него есть на это достаточно времени, и, когда на выезде из райцентра автобус резко остановился, не придал этому никакого значения. Подумаешь, мало ли зачем Мамед решил сделать остановку, как-никак, несколько часов пути…

И для Нуриева стало полной неожиданностью, что когда дверь резко раскрылась, какой-то незнакомец вскочил на подножку и громко скомандовал:

– На выход, быстрее!

Расула подбросило, словно от удара током. «Все, конечная», – пронеслось в мозгу, он схватил сумку и бросился к выходу.

Двое с виду совершенно мирных чеченцев поджидали его у стоявшей на обочине белой «шестерки», но по тому, как один беспрестанно крутил головой, а второй все время порывался сесть за руль, было видно, что они прилично нервничали. Расул хотел повернуться, пожать руки и поблагодарить водителя автобуса, но тот из чеченцев, что непрестанно озирался по сторонам, нетерпеливо махнул рукой.

– Быстрее! – скомандовал он, и Нуриев повиновался. Решительно шагнув к «Жигулям», он уселся на заднее сиденье, бросил под ноги сумку и только тут заметил сидевшего в салоне третьего чеченца в цивильном костюме и туфлях.

– С приездом, брат! – пробасил тот.

Расул всмотрелся и действительно узнал в сидящем своего троюродного брата Омара, хотя узнать его сейчас, спустя годы, без бороды, без привычной камуфлированной одежды, было трудно. А «Жигули» тем временем резко взяли с места и, набирая скорость, рванули в том же направлении, куда мгновением раньше покатил автобус, но, к удивлению Расула, обгонять «Икарус» они не стали, а, проехав буквально несколько сот метров, свернули вправо, на проселочную дорогу, ведущую к…те. Но и тут их путь не был долгим: промчавшись по колдобинам не более полутора километров, водитель резко сбросил газ и, прижавшись к обочине, остановился.

– Счастливо, брат! – Доброе омаровское напутствие прозвучало для напуганного неизвестностью Нуриева как «тебе пора выметаться, ты и так засиделся в этом автомобиле».

– И тебе того же! – Расулу хотелось ответить какой-то грубостью, но он сдержался и, пожав руку брату, вышел на свежий воздух.