Тогда он тоже позволил себе немного вздремнуть. Он спал чутко, ожидая, когда вернется Хади, несколько раз просыпался и проверял, не спадает ли жар у Ниемы. Ее все еще лихорадило, но он успокоился: состояние не критическое, организм успешно борется с инфекцией. И все же он время от времени будил ее и давал ей пить. Как он и предполагал, стоило ей наконец уснуть, природа взяла свое, и, просыпаясь, чтобы попить, она тут же снова проваливалась в глубокий сон.

Время шло, а Хади все не возвращался. Такер не волновался. Перед рассветом самый крепкий сон, и Хади, вероятно, поджидает, пока все в деревушке уснут. Тем не менее, просыпаясь, он каждый раз смотрел на часы и прикидывал, сколько еще времени в их распоряжении. Чем дольше будет спать Ниема, тем лучше она отдохнет и тем быстрее сможет передвигаться на следующий день. С другой стороны, не стоит ждать слишком долго.

В пять утра он включил фонарик и выпил воды, затем осторожно разбудил Ниему. Она сделала несколько глотков воды, затем снова прильнула к нему и сонно зевнула.

— Пора вставать, — негромко промолвил Такер. Она зажмурилась.

— Еще рано. — Повернувшись к нему лицом, она обняла его рукой за шею и спрятала голову у него на груди.

Она думает, что он Даллас. Должно быть, она не очнулась от сна, а может, ей снился погибший муж. Она ведь привыкла просыпаться в его объятиях, даже если они и не занимались любовью, а так как женаты они были совсем немного, то Такер готов был поспорить, что Даллас не упускал ни одной ночи.

Надо растолкать ее, разбудить, накормить, осмотреть ее рану и подготовиться к дневному переходу независимо от того, вернется Хади или нет. Такер понимал, что должен сделать, но впервые в жизни изменил своему долгу. Он крепко сжал ее в объятиях, всего на одно мгновение, чтобы снова почувствовать, как она прильнула к нему в ответ.

Нет, не к нему. Она обнимает Далласа, своего мужа, которого видит сейчас во сне.

Ценой неимоверных усилий он со вздохом отстранился от нее.

— Ниема, проснись, — мягко промолвил он. — Это сон.

Сонные глаза медленно раскрылись, в свете фонарика они казались черными как ночь. В следующий миг в глубине этих глаз отразились удивление, шок, ужас. Она отпрянула от него, губы ее задрожали.

— Я… — начала было она, но не смогла больше вымолвить ни слова.

Рыдания подступили у нее к горлу. Она отвернулась от него и ничком упала на одеяло, все тело ее сотрясалось в конвульсиях. Из груди ее вырвались протяжный резкий стон и отчаянные рыдания. Ее самообладание прорвало, как плотину, и теперь она никак не могла успокоиться. Ниема безутешно рыдала, изливая свое горе в слезах. Она все еще всхлипывала, когда Такер в холодной предрассветной тьме вдруг услышал шум подъезжающего автомобиля и пошел встречать Хади.

Самолет компании «Дельта», рейс 183 Атланта — Лондон, был заполнен до отказа. Пассажиры первого класса уже расселись по местам и устроились поудобнее, просматривая периодику или попивая напитки.

Конгрессмен Дональд Брукс вместе со своей женой Элейн летели отдыхать — Дональд впервые за много лет взял отпуск, а Элейн уж и не надеялась, что он когда-нибудь освободится. Он работал ежедневно по восемнадцать часов в сутки, с тех пор как его избрали на этот пост пятнадцать лет назад. Однако даже столь долгое пребывание на правительственном посту не истребило в нем идеализм: он считал, что должен добросовестно отрабатывать деньги налогоплательщиков. Со временем она привыкла ложиться спать одна, но всегда просыпалась, когда он приходил, и они подолгу разговаривали. В первые годы его вступления в должность они еще не имели известности, и ей приходилось все вечера проводить дома с детьми.