— Ну вот, теперь можно заняться осмотром достопримечательностей, — сказал Джон.

Ниема подумала, что он делает ей одолжение, и спросила:

— Ты уже раньше бывал в Ницце?

Он пожал плечами:

— Я много где бывал.

— А как ты отдыхаешь?

Он задумался, потом ответил:

— Прячусь на яхте и занимаюсь с тобой любовью.

— Ты хочешь сказать… что никогда не ездил по окрестностям просто так, чтобы развеяться? Никогда не снимал домик в горах, не ходил на рыбалку, не наслаждался природой и тишиной? — Ниема пришла в ужас: как можно жить, испытывая постоянный стресс?

— Как обычный человек? Никогда.

Мистер Медина, это мы исправим, решила она. Когда у него выдастся перерыв в работе, ей придется позаботиться о том, чтобы он как следует отдохнул в безопасном месте, где ему не придется постоянно быть начеку и играть роль. Это единственный способ время от времени бывать вместе — заехать в какую-нибудь глушь, где не ступала нога человека.

Джон сообщил по радио, что они отправляются на берег.

— Вам нужна охрана?

Он уже думал об этом.

— А сколько человек вы можете дать?

— Нам надо вести наблюдение за яхтой или же охранять вас, иначе у нас не хватит людей.

Ниема поняла, что они рискуют, отправляясь на берег. То, что людей Ронсара не засекли поблизости, еще ни о чем не говорит. Но Джон привык рисковать, да и она знакома с опасностью не понаслышке. Так и должно быть: она сама выбрала такую жизнь.

— Отпустите одного из людей присматривать за нами, — наконец произнес Джон.

— Будет сделано.

Джон засунул пистолет за пояс джинсов и накинул сверху легкую куртку. Ниема нашла в салоне соломенную сумку и положила в нее свой пистолет.

На яхте имелась собственная моторная шлюпка, в которой они и отправились на берег. Солнце уже клонилось к закату, тени становились все длиннее. Джон и Ниема погуляли по набережной в толпе туристов. Остановившись в маленьком кафе, выпили по чашечке кофе.

Ниема зашла в один из магазинчиков и хотела было купить себе небесно-голубой шарфик длиной шесть футов, как вдруг обнаружила, что у нее нет денег.

— Я банкрот, — сказала она Джону и, смеясь, вытащила его из магазина.

Он оглянулся.

— Я тебе и так достану этот шарф.

— Я не хочу, чтобы ты его доставал. Я хочу, чтобы ты раздобыл мне денег.

— Дерзкая шалунья, — отпарировал он и вернулся в магазин.

Она ждала его на тротуаре, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая ногой о мостовую. Наконец он вышел, держа в руке пакет с шарфом. Бросив невесомый пакет в сумку, он чмокнул ее в нос.

— Это от меня. Что касается наличности, то завтра я и это улажу.

— Спасибо. — Обернувшись, она заметила человека, который пристально наблюдал за ними. Неизвестный тут же отвернулся и нырнул в ближайший магазин. Ниема спросила:

— Ты знаешь, как выглядит сотрудник ЦРУ, который нас охраняет?

— Я видел его, когда мы покидали порт. Брюки цвета хаки и белая рубашка.

— Мужчина в черных брюках, белой рубашке и коричневой куртке только что наблюдал за нами. Заметив, что я его увидела, он скрылся в магазине.

Джон тут же обнял ее за талию и решительно, но без видимой спешки повел в ближайший магазинчик. Войдя внутрь, они быстро прошли его насквозь, не обращая внимания на хозяйку, щебетавшую им вслед, и выскользнули через заднюю дверь, очутившись на узкой Затененной улочке, мощенной булыжником. Джон свернул направо, и они двинулись к магазину, в который вошел неизвестный наблюдатель.

Если этот человек проследовал за ними в магазин и тоже вышел через черный ход, он машинально повернет налево — в сторону, противоположную той, откуда он появился.