| И все дополнения и поправки к нему. А они, — кивок на сопровождающих журналистку молодых людей, — будут изучать все уголовные дела, рассмотренные Визенгамотом, начиная с 1950 года. Кого судили, за что судили и протоколы заседаний. Старик нахмурился и исчез за неприметной дверкой, находящейся за стойкой. — И зачем нам это? — спросил Снейп. — Вам это совершенно не нужно, но это нужно мне. А так как вы мои стажеры, то обязаны помогать в сборе информации. Вы должны будете отобрать дела, связанные с убийствами и применением непростительных заклятий, а также законспектировать их, чтобы я не теряла зря время, перелопачивая тонны бумаг, — Рита посмотрела на стажеров. — Мэри, твоя задача — снять копии с тех колдографий, которые окажутся в делах, отобранных этими мальчиками. — А зачем вам дела почти тридцатилетней давности? — Фабиан как зачарованный смотрел на стопку пергаментов, которая все росла и росла, и на деда, который все бегал и бегал в архив через неприметную дверь. — Пока не знаю, — задумчиво проговорила Рита. — Интуиция. — Вот, это по несовершеннолетним, — старик указал рукой на небольшую стопку, — а вот это дела, рассмотренные Визенгамотом в указанный период. — Стопка была куда больше первой, но гораздо меньше, чем предполагала Рита. Это обстоятельство заставило ее задуматься о том, что интуиция и на этот раз, похоже, не подводит. Подхватив свою стопку, она села за первый попавшийся стол и принялась перебирать бумаги. Указ о разумном ограничении колдовства несовершеннолетними волшебниками датировался 1875 годом. Кому впервые ударило в голову, что детей нужно ограничивать, было не вполне ясно — в документах эти данные не указывались. Контроль шел все-таки через палочку, причем, зарегистрированную палочку. Если вдруг так получалось, что подросток брал чужую, то никакого контроля не было. Рита вдруг вспомнила, что Том Реддл когда-то стащил палочку у своего дядьки Морфина, прибил своего папашу, а также деда, бабку и еще пару родственников до кучи, после чего вернул палочку Морфину, который до сих пор гниет в Азкабане за убийства магглов, которые он не совершал. Журналистка отодвинула в сторону пергамент с описанием Указа. Ее смущала фраза «разумное ограничение» в формулировке. Не полный тотальный запрет, а разумное ограничение. Рита вернулась к изучению Указа. Как оказалось, существовал подробный список заклятий, которые подростки не должны были употреблять. Список, кстати сказать, был сравнительно небольшим, но вот в 1947 году его пересмотрели, и с этого времени он включал в себя практически все заклятья, известные самой Рите. Журналистку позабавило, что Круциатус в этот список не попал. Единственным оправданием для колдовства вне школы являлась прямая угроза жизни. Под этим уточняющим параграфом стояло несколько подписей, в том числе и подпись Альбуса Дамблдора. «Интересно, он тоже всю эту ересь сюда вносил, или просто подмахнул подсунутый документик?» — Рита сосредоточенно перебирала пергаменты. Несмотря на то, что ограничение сейчас было довольно существенным, дел по злостному нарушению правил насчитывалось всего два. И оба они рассматривались в тот самый год, когда поправка была введена в действие. Скорее всего, это было сделано для объявления серьезности намерений. В обоих случаях палочки нарушителей были показательно сломаны. «Глупости какие, а что мешало этим подросткам приобрести новые, хоть и нелегально? — вопросов было много, ответов на них не находилось. — При этом из школы они исключены не были, и как тогда они вообще занимались без палочек? Интересно, очень интересно». Дальше шел перечень тех, кто отделался письменными предупреждениями. Этот список был довольно внушительный, в него попали и Снейп, и оба брата Блэк, и братья Пруэтты… Рита даже саму себя нашла в этом списке. А вот Лили Эванс и Джеймса Поттера в нем не было. Ответ на этот вопрос нашелся на следующем пергаменте. |
