— Я живу в операционной, не успеваю следить за сменой столетий на дворе. И за интернетом тоже, — вяло хмыкнул он. — Зато вы в этом, похоже, великолепно разбираетесь. Так и действуйте, Валерия. Я ж не против. И готов вам все полномочия в этом предоставить…

Руслан Альбертович вытащил пачку сигарет и достал одну, явно собираясь прикуривать. Лера за этой его привычкой уже неделю наблюдала, считай. Не то чтобы она имела что-то против: курит человек — и курит. Его дело и здоровье, по сути. Но тут-то он и на ее здоровье влияет. Она себя никотином губить не собиралась. И они это обговаривали, между прочим. Договаривались на то время, пока в одном кабинете находиться будут — где-то она терпела, где-то он выходил… И если раньше еще как-то сдерживалась, то сейчас, в совокупности — его доводы и эти вот мелочи… Зацепили. Даже не разозлили, а вызвали какое-то возмущение, что ли. Удивление его позицией, за которой Лера наблюдала все эти дни.

Карецкого почти не интересовало ничего за пределами этой больницы.

— Да знаю я таких! Врачи, елки-палки! — Лера хмыкнула, с раздражением скрестив руки на груди. — В операционной стоят, пока сами не упадут, до последнего себя там выжимают. На сигаретах и кофеине, или на алкоголе сидят, отказываясь замечать все остальное. А потом — в сорок пять — вышел из дому, сел за руль, и так никуда и не приехал. Инфаркт. Обширный. Или прямо в больнице, после той же операции — вышел и упал замертво. Геморрагический инсульт. Думаете, я мало такого видела? Больше десяти лет смотрю, — она смотрела на него почти с обвинением, хоть и пыталась взять непонятно с чего вспыхнувшие эмоции под контроль. — В чем смысл? Ради чего себя так загонять, Руслан Альбертович?

Он слушал ее. Откинулся на кресло, вертя пальцами сигарету, и смотрел в упор на Леру. Но как-то странно — исподлобья. И все с той же усталостью, которую она и не присматриваясь, видела в этом мужчине.

— А почему нет? — хмыкнул он, когда Лера умолкла больше чем на пару секунд. Но сигарету так и не прикурил. — На что мне еще тратить свое время, Валерия?

Она на него уставилась.

— Вы у меня спрашиваете? — недоверчиво переспросила она, слегка оторопев.

— Ну, это же вы мне мораль читаете, — пришел черед Карецкого хмыкать. — Видимо, вы точно знаете ответ на то, как надо жить и на что время тратить. Организацией жизни всех вокруг тоже профессионально занимаетесь?

Лера немного стушевалась. И раздражение стихло. С какой стати накинулась на босса, спрашивается?

— Да нет, — она криво улыбнулась и села обратно на свое место. — Готового ответа у меня нет. Да и варианты у всех разные. — Взяла в руки блокнот, словно бы ей срочно потребовалось вновь взглянуть на список первоочередных дел.

Карецкий же продолжал смотреть на нее. В упор. Лера макушкой, склоненной над блокнотом, «ощущала» этот взгляд. И все-таки прикурил. Хоть и открыл окно, когда она выразительно прочистила горло.

— Мне больше не на что время тратить, Валерия, — минуты через три вдруг заговорил Руслан Альбертович, немного удивив ее. — Семьи нет, хобби — тоже. Лучший друг за океан на ПМЖ умотал. А свою работу я люблю. И вижу в ней смысл. Так почему я не могу посвящать этому все свое время? — он медленно и методично затушил окурок в пепельнице.

Интересно, друг — это тот бывший депутат-министр, который много лет был спонсором больницы? И который не так давно уехал жить за границу со всей семьей, по ее сведениям? Или жена этого депутата, отработавшая многие годы бок о бок с Карецким, судя по сплетням, которые Лера, и не прислушиваясь особо, нет-нет, а слышала уже за эти дни в больнице? Хотя сама в подобные разговоры не вступала и провоцирующие вопросы не задавала, пусть и подмывало что-то.