Когда Дживекс подлетел к нему, маэстро пробормотал слова силы и взмахнул лакричным корнем. Мышцы его вздулись, а дракон заворчал, когда магия потекла сквозь них обоих, делая их реакцию более быстрой.

– Держись за меня, – продолжал Тэган.

Он протянул руку, и Дживекс уцепился за нее передними лапами. Авариэль немного напрягся под его тяжестью и выпалил второе заклинание.

Мир как будто моргнул, словно глаз, – и они уже были высоко над красно-желтой башней Огненных Пальцев. После жара и дыма внутри башни воздух показался спутникам прохладным и чистым. Взмахивая крыльями, Тэган осматривал улицы и крыши, проплывающие внизу. Дживекс выпустил его руку и порхал туда-сюда, тоже вглядываясь в переулки.

– Здесь! – выкрикнул дракон, сверкая радужной чешуей. – Я его вижу!

– Хорошо, – сурово отозвался Тэган.

Выставив перед собой меч, произнеся охранительное заклинание, он устремился вниз. Дживекс стремительно мчался следом. Под ними, прямо у ворот во внутренний двор башни, стоял Фоуркин. Маг-изменник начал меняться, превращаясь в нечто огромное. Желтая чешуя покрыла все его тело, уши удлинились, лицо вытянулось, обозначились клыкастые челюсти. Золотые глаза горели на драконьей морде.

Фоуркин упал на все четыре конечности, потом каждая из его ног и рук разделилась надвое. Кожистые, как у летучей мыши, крылья появились из плеч, а из основания спины начал расти змеиный хвост. На кончике его пульсировала огненная точка.

Пока маг разбухал и менялся, его силуэт начинал светиться все ярче и ярче. Тэгану даже пришлось сощуриться, глядя на него. Воздух вокруг колебался, плыл от нарастающего внутреннего жара чудовища.

Люди вопили и разбегались. Тэган начал поворачивать прочь. Он читал о таких драконах в книге из библиотеки Рилитара. Эти существа, именуемые огненными драконами, являлись невероятно могущественными существами. И наверное, до смешного неважно, действительно ли Фоуркин был драконом, прожившим многие годы в человеческом обличье, или же человеком, принявшим облик змея. Владея такой сильной магией, он почти наверняка в состоянии использовать все невероятные способности огненного дракона.

Тэгану никогда не победить такого ужасного противника. Это безнадежно…

Нет, дьявол подери, не безнадежно! Это заклинание, наложенное Фоуркином, заставляет его думать именно так. Они с Дживексом убили дракона-мертвяка, сумеют убить и огненного.

Особенно если нанесут удар раньше, чем негодяй полностью завершит трансформацию. До этого момента он уязвим. Поэтому, страстно желая вонзить меч в самое сердце Фоуркина, Тэган понесся на врага, выжимая из крыльев всю возможную скорость.

Он был почти у цели, когда, жужжа крыльями, в ореоле потрескивающего пламени, из груди Фоуркина вылетел хазми, так же легко, как живущее на земле существо могло бы появиться из тумана. Когти летучей твари были, готовы рвать на куски, длинный заостренный хоботок – жалить, но инерция собственного тела швырнула Тэгана в бой.

* * *

Дорну, охваченному нетерпением, все происходящее напоминало умопомрачительно медленный, величавый танец.

Паря над горами, долинами и ледником, металлические и цветные уже битый час маневрировали и лавировали. Каждый старался набрать наибольшую высоту, держаться спиной к холодному ветру или обойти противника с фланга. Время от времени то один, то другой дракон вызывал к существованию то облако тумана, то зависающую в воздухе пелену тьмы, то завесу невидимости, чтобы скрыть свои перемещения. А порой заклинатель из вражеского стана брал на себя труд уничтожить эти помехи. До сих пор, однако, никто еще не произнес ни одного заклинания, предназначенного исключительно для нападения.

Также и Кара не пела еще своих звенящих боевых песен. Вместо этого она вполголоса напевала какую-то нежную балладу.