Она тревожно глянула на рыцаря.

– Верю, верю, – сэр Саймон отчего-то сделался еще мрачнее. – Но только вряд ли то, что ты, добрая женщина, узнала голос злодея, да и то, что я его узнал, примут как твердое доказательство его вины. Лицо-то скрывал шлем, да при таком освещении трудно было бы наверняка узнать даже человека с открытым лицом. Я это к тому, что мы не сможем на него пожаловаться и требовать правосудия. Подай мы в суд, сэр Винсент объявит, что он не был этой ночью на дороге в Ноттингем, что ему в голову не приходило разыскивать, а тем более, убивать жену своего покойного брата, а про этих ночных негодяев он ничего не знает.

При этих словах Кристиан едва не поперхнулся куском лепешки, настолько возмутило его такое предположение.

– Но трупы-то! – закричал он, привставая с лавки. – Здесь же остались пятеро его людей. Что же, их никто не признает, никто не скажет, что это ребята из его дружины?!

– А кто признает? – вопросом на вопрос ответил Локсли. – Мы уже далеко от Лестера, в ваших местах едва ли кто-то видел прежде и самого доблестного рыцаря Винсента, а, тем паче, его воинов. Да и это не стало бы доказательством: мало ли вилланов, которых иные рыцари облачают в кольчуги, и которые потом бегут от своих хозяев, прихватив с собой оружие, а после становятся разбойниками? В любом случае, Хедли откажется от этих людей. А сказать мертвые ничего не могут, поэтому двоих уцелевших, но раненых он добил.

Некоторое время все молчали, жуя хлеб и прихлебывая вино.

– Другое дело, – вновь заговорил рыцарь, – что и мстить тебе, Кристиан, сэр Винсент не посмеет: это доказало бы его причастность к нынешнему разбою. Но все равно нужно опасаться: он может нанять каких-нибудь лихих людей – вдруг они твой дом подожгут, либо, не дай Бог, нападут на твою семью, когда тебя дома не будет.

– А вот в этом я сомневаюсь, сэр! – усмехнулся Крис, – Нанять-то он здесь сможет только кого-то из местных, а меня во всей округе отлично знают. У моих сестер мужья с хорошими кулаками, да и дубиной, если что, помахать умеют, а надо, так и топором. У двоих сыновья взрослые, тоже не слабаки. И все знают: если моим жене с ребятней кто-то сделает что худое, тому мало не покажется. Опять же, и шериф, ваш родственник, человек справедливый. Жалобу на нападение я подам обязательно, и случись опять какой-нибудь разбой, он уж всю дружину поднимет, а злодеев найдет.

– Это верно, – кивнул Саймон. – И все же, будь пока настороже. Но остается самое главное: что делать с ребенком? Если Хедли – единственный близкий родственник сироты, то за его жизнь я не дам и дырявого пенса. Если объявить его наследником графа Лестера, в этом случае сэр Винсент получит право опеки, и малыш вскоре умрет от простуды или от чего-нибудь столь же естественного… Его нужно куда-то спрятать, чтобы он смог вырасти и после заявить о своих правах. Если это вообще будет возможно. Ведь он пока даже не крещен, нет свидетельства о крещении и никаких иных доказательств его происхождения. Ведь так, Флориана?

– Одно доказательство есть, – сказала кормилица и, сунув руку за край кожаного корсажа, достала маленький сверток.