— А он очень плохой человек, — сказала Амира. — От него забеременела моя племянница. Вы — добрый и мудрый мужчина. Вы доктор. Мистер директор, моя просьба: велите ему жениться на моей сестре. А то ее отправят обратно домой, и как она тогда будет жить?

Но доктор Грепалли уже раздумал договариваться с Амирой, чтобы она зашла попозже к нему в кабинет, он хотел было дать ей совет насчет английских уроков, но сказал только, что не имеет власти вмешиваться в чьи-либо личные дела, натянуто улыбнулся и вышел.

С директорским ключом он пошел в “Атлантический люкс”. Но ключ вообще не понадобился. Дверь оказалась не заперта — еще одно свидетельство безответственного поведения. Мисс Фелисити по-детски доверчива. Напрасно он возражал сестре Доун: если предоставить Фелисити поступать как ей заблагорассудится, дело так или иначе обязательно кончится каким-нибудь громким скандалом. Ну, просто не старуха, а пушка на палубе, сорвавшаяся с тросов во время шторма. “Золотая чаша” жива своей репутацией. На самом деле у дежурной при входе, вернее всего, нет никаких разрешительных документов. Но попробуй вычеркнуть ее из платежной ведомости и оставить без жалованья — она как обиженное работодателем лицо может сильно навредить. Она — или ее сестра — тут же побежит звонить с жалобами в местную газету. А тут еще кто-нибудь узнает мисс Фелисити при входе в казино. То-то будет находка для местной прессы. Запестрят газетные заголовки:

Фоксвудский Донжуан

От казино до приюта для престарелых, от двадцати трех до восьмидесяти трех ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности.

Понаедут журналисты. Кто может поручиться, что не разыщут еще какие-нибудь нарушения? Учреждения вроде его “Золотой чаши” всегда страдают от газетчиков в первую голову.

Каким же должен быть ответ? Попросить Фелисити уехать? Плохо для бизнеса. Разойдутся слухи. А кто из стариков, продав дом и землю и перебравшись в интернат для престарелых интеллектуалов, был бы согласен подвергнуться изгнанию ни с того ни с сего, просто по какой-то совершенно неосновательной причине? Из-за того, что им, видите ли, посчастливилось завести роман. И против азартных игр тоже нет закона, а только предубеждение! На них обрушится лавина судебных исков. И если мисс Фелисити действительно попала в лапы бессовестного негодяя, за это тоже спросят с них. Так что же делать? Освидетельствовать ее и оформить документ о недееспособности? Поместить в Западный флигель? Держать под транквилизаторами? Соблазнительно. Но в то же время весьма рискованно. Перевод доктора Бронстейна в Западный флигель был, возможно, преждевременным. Если кто-нибудь пожелает услышать еще чье-то мнение на этот счет, авторитет их консультирующего психиатра может пошатнуться. Лично он, Джозеф, вполне разделяет взгляд сестры Доун. Она смотрит на ситуацию широко и располагает всеми данными, чтобы судить о настроениях и психическом состоянии пациентов, чье спокойствие она стремится поддерживать любой ценой. Иногда нескольких человек приходится отправить в Западный флигель до срока, для того чтобы большинство дольше оставалось на свободе. В некоторых случаях права личности должны отойти на второй план перед благом группы. Родные доктора Бронстейна и сами были рады поскорее его туда переправить, они из тех, кто готовы опередить события, лишь бы потом обойтись без лишних хлопот. А некоторые вообще ценят физический комфорт выше эмоционального и интеллектуального богатства, этот взгляд как раз, к сожалению, торжествует в Западном флигеле.

Нет, если вернуться к разговору о мисс Фелисити, тут решение может быть только одно: разорвать эту связь. Доктор Грепалли по своему служебному положению находится in loco parentis. Здешние дети, может быть, и старше его в добрых два раза, но все равно с каждым годом их ум становится все более инфантильным.