Виноградова кивнула:

— Да! Я поняла! Наверняка — это значит жди пока твой спарринг-партнер сам тебе морду подставит! Наивно!

Лара сухо огрызнулась:

— Да пусть даже и так! Если надо то и подставит, а ты не дергай ушами! Знай, жизнь цепь, а мелочи в ней звенья — нельзя звену не продавать значенья!

Виноградова замолчала, ей вспомнилось её детство… Было голодновато, особенно на селе и они девочки-колхозницы собирали грибы, ягоды, ловили рыбу. А тут наступил тридцать второй год, и выгребли у селян весь хлеб. Девочка была голодной, живот сводило от запеченной коры содранной с берез, с силоса, оброненных колосков. Люди умирали, пухли от голода, а затем и высыхали. Когда загнулись родители Виноградова вместе с мальчиком Максимом, бежала от смерти в город. Там они воровали продукты, ночевали в подвалах, босиком и лохмотьях выпрашивали милостыню. Попались и оказали в тюрьме-малолетке… Там было сытно, детям давали восемьсот грамм хлеба в день и молоко, чистую постель. Они оказались в колонии, где могли работать и учиться. Виноградова даже подумала, что так все дети могут стать преступниками. Ну конечно не все и тюрьме было масленицей, сразу после поимки их отхлестали плеткой по босым пяткам, чтобы не было следов и было больно. А мальчишку даже окатили ледяной водой, отправив в холодный карцер. Но Виноградова сумела даже попасть в летчицы, чтобы не говорили о жестокости советской власти!

Хотя власть и впрямь жестокая, что ни говори. Тем более, что большую часть собранного ценой таких больших жертв хлеба продать не удалось, в мире бушевала Великая депрессия, и был избыток, перепроизводство сельскохозяйственной продукции. Так вот получилось: ни другим, ни себе. Конечно, Сталину потомки припомнят голодомор и не обоснованные репрессии, и даже преувеличат его личную вину, забыв о потакающем и желающим выслужиться окружении… Но если он проиграет войну, то это уже может и не иметь значения! Что же культура России рискует вообще раствориться… Если конечно она и есть культура, а не суррогат агитпропа! Правда рискнет отрицать, что многие советские фильмы вполне стоящие!

Лара вдруг толкнула Виноградову под руку:

— Вот я вижу впереди источник энергии, давай проверим, что там!

Виноградова согласилась:

— Конечно, проверим! А может быть и выверим! Прямо глаз в глаз, к голове голова!

Девчата хотели было начать перестройку, как вдруг по двум крайним воительницам лупанули фиолетовые лучи… Они на мгновение окрасили пространство мутно-зеленый цвет, а девушки-красавицы рассыпались в пепел. Лара крикнула:

— Всем брюхом наземь и вести огонь!

Виноградова поймала мелькнувшую в розовых кустах тень, и быстро пальнула. Видимо попала, так как в ответ громыхнуло и посыпались металлические шарики. Воительница рыкнула:

— Вот это осколочки! Так «смолит» от них!

Лара ответила:

— Отходим, но только ползком!

Небольшой отряд воительниц отстреливался, и тут Виноградова смогла рассмотреть, что их преследуют настоящие монстры, смахивающие на паровозы с шагающими конечностями. И при этом еще ревущие, и выбрасывающие ливень пуль. Лара застонала, видимо её конкретно зацепили, впрочем, девушка крепилась и даже потянула Виноградову за ногу:

— Не поднимай шею, а отстреливаясь, ползи за нами!

Воительница возразила:

— А что я, по-вашему, должна сдать это рубеж?

Лара холодно, жестко обронила:

— Не путай бегство с ретирадой! Как говорил Кутузов — сие есть не отступление, а тактический маневр! Но позади нас не Москва, а джунгли!

Виноградова охотно кивнула:

— Поняла! Уходим!

Механические монстры неотступно следовали за девчатами.