Ту и огнезарная дьяволица также получила ранение, ей осколок довольно глубоко разрезал огрубевшую ступню, то девушка только рассмеялась в ответ.

Аленка с содроганием отметила:

— Вот прут на нас гады, и откуда столько берется. Немцы таких самоубийственных психических атак не проводили!

Голоногая Алла утешила свою подругу:

— А ты не бойся! Все равно истекут уроды кровью!

Сзади воительниц послышался звонкий, бодрый голос Максимки. Мальчик вдохновенно пел. Его голос вдохновлял своей мощью и чистотой на подвиги;

На завершающих словах, остановились последние подбитые танки ошалевшего противника. Ну, а пехоту докашивать было делом не самым сложным. Японцы продолжали переться, а Аленка с милой усмешкой боги добра отметила:

— Максимка человек с великим талантом певца и сочинителя. Может ему придумать какой-либо новый гимн для советской державы?

Босоногая Алла скептически тряхнула головой:

— Не доверят подобное ребенку. Ты это и сама понимаешь. Хотя нет в нашем мире ничего невозможного…

Аленка, стреляя во врагов, добавила:

— Конечно же, нет!

Атака самураев окончательно захлебнулась, и наступила ночь. Девчата благо тепло уснули прямо в окопе. Аленке снилось что-то жуткое, связано с прежней битвой с фашистами, но в танках. А ведь Белоснежке не приходилось быть танкисткой, и огнезарная Алла, что и вовсе похоже на чудо видела один и тот же с напарницей сон.

Воительницу снова ударило инерцией о железо, снаряд противника выплюнул из жерла пушки и срикошетил с обтекаемой как щучий нос башни. Аленка жадно поцеловала босоногую Аллу лбом в лопатку, когда в наушниках раздался торжествующий вопль гламурной наводчицы. Так и не выстрелив, советская самоходка дернулась, несколько тяжеловато с дизельным мотором всегда так, разгоняясь с места. Обмирая сердцем, босоногая Алла обернулась влево. Слава Богу(в которого огнезарная дьяволица не верила!). А туи еще летчица(что черт побери она в танке делает), сия златоволосая Мария была цела, значит, немец стрелял не в неё.

Ой, что с тобой? Влюблен! В кого? В Маринку…

Блондинка, выскочив из открытого люка башни, показала палец вверх:

— Победа!

Они прошли в десяти метрах от горящего «Ягдмеведя» или может быть «Ягдгризли», так и не вспомнила босоногая Алла, подлинное имя этого чуда инженерного искусства. Крутая Мария, вот стерва то какая, обнажила на ходу свою правую грудину, сверкнув рубиновым соском. Мол, знай наших! Сто пять миллиметров с начальной скорость снаряда в 1120 метров в секунду. Сей жуткие хуки «машины-зверя» сумели прошить его рыловик в самом основании рубки. Да еще долбанув хорошенько сбоку от орудия, оставив шикарную дырку, из которой выбивались теперь языки пламени. Быстроногие бегущие за ними девчата от радости стали делать сальто и кружиться. Вот одна самая резвая скакнула в пламя, и явно забалдела от того, что огонь лизнул её розовые, девичьи пяточки.

Босоногая Алла гаркнула:

— Да осторожнее вы чертовки! Еще может боекомплект так рвануть, что и костей не соберете!

Батарея как волна перекатилась через холм, вырвавшись на пересеченную линиями окопов и надолбов равнину, густо перепаханную так же, как и предыдущий, многострадальный километр. Несколько куценосых бронированных машин горели там и сям, но танковая бригада расстреляла еще уцелевшие точки и ушла вперед на большой скорости. Своей тяжелой кавалькадой, следуя за катящимся на запад густым рядом рвущихся снарядов. Клубки колючей проволоки, в которые превратились заграждения, достигали высоты человеческого роста. Раскрасневшиеся босые ноженьки девчат, ранились об колючки, но воительницы ни на секунду не прерывали свой бег. Хотя некоторые уже начали прихрамывать. Рваные воронки располагались настолько плотно друг к другу, что их приходилось перескакивать, чтобы вконец не сбиться с генерального курса.