-  Хватит! - рыкнул брат бодро, - Мне лучше.

    -  Напугал! - признался я. Вздохнул с облегчением и отступил на шаг.

    -  Почему так долго не шли големы? - спросил Тох, нахмурившись. - Еще немного, и все бы остались там.

    -  Механики разбежались, - объяснил я. - Трусы! Пришлось самому активировать плетения…

    Брат окинул взглядом компанию у ворот, помрачнел.

    -  Кто-то должен был предать, - хмыкнул оборотень и невесело засмеялся. - Им еще аукнется. Но пусть пока живут. Главное, что все получилось.

    Я устало вздохнул, постарался успокоиться. Подставил лицо хлопьям снега. Почти с наслаждением ощущал, как пушистые невесомые пушинки тают, превращаясь в воду. «Хорошо-то как! - промелькнула мысль. - Быть живым так здорово. Чувствовать боль, страх, радость… вообще чувствовать - прекрасно. Просто потому, что это есть».

    Мысли внезапно перепутались. В солнечном сплетении полыхнул пожар. Я схватился за живот, согнулся пополам и взвыл. Тело сотрясала крупная дрожь, по коже бегали мурашки, прокатывались волны жара и холода. В глазах все расплывалось, жгучая боль терзала каждую клеточку тела, каждый нерв.

    Страшная догадка вспыхнула в мозгу. Такое испытывал совсем недавно. На укреплениях близ Третьей пограничной крепости. Тогда служители применили мощнейшую магию, с легкостью уничтожили наше изрядно потрепанное войско. Что же будет теперь? Опять солнечные стрелы или что-то пострашней?

    Перед глазами возникло обеспокоенное лицо Тоха. Брат потряс меня за плечо, что-то сказал. Только с третьего раза я услышал:

    -  Что с тобой, Эскер?

    -  Нужно уходить, Тох, - простонал я, - Быстрей гони воинов в город!

    -  Но почему? - воскликнул брат, - Это противоречит нашему плану…

    -  К Мрону план! - прохрипел я. - Слышишь пение? Брат выпучил глаза и с недоумением повертел головой.

    Я видел, что он напряженно прислушивается. Но в шуме битвы таяли остальные звуки. Зато отчетливо слышал я. Громкое пение: гимн войны, призыв о помощи к очень могущественному существу. Не к человеку, даже не к демону. К богу. Служители обращались к Алару. И я чувствовал, что каждое слово мольбы услышано. Далеко, за пределами нашего мира, за хрустальными сферами слоев бытия пробуждалась великая сила, тянулась сюда, к полю и стенам города.

    -  Ничего не слышу, - проворчал Тох недовольно. - Что вообще происходит? Объясни по-человечески.

    Я застонал от боли, постарался совладать с собой. Нужно… Да, нужно что-то предпринять… Где-то недалеко стояли служители и пели, взявшись за руки, творили Высшую Магию. Если смогу оборвать заклинание, возможно, обойдется.

    -  Уводи воинов, Тох! - твердо сказал я. - Уводи! Погубишь зря!

    Боль не давала сосредоточиться. Я пытался вспомнить хотя бы одно заклинание, но из головы вылетели даже простейшие. Пение служителей вызывало новые приступы боли. Я чувствовал, что сила, противная моей сущности, проламывает небеса, ищет цель. То была сила веры. А вера и знания никогда не уживались вместе.

    Сознание начало потихоньку затухать, тело онемело, перестало подчиняться неверным приказам мозга. Сквозь туман, заполонивший разум, я ощутил, как крепкие руки подхватили меня за шиворот, бесцеремонно поволокли.

    И тут служители завершили заклятие. Боль исчезла, отпустила тело. Я отпихнул руки брата и встал на ноги, ошеломленно тряхнул головой.