— Все в порядке, дитя? — взволнованно крикнул Бомбатта, и в тот же миг, словно эхо, раздался голос Зулы:

— Дженна, с тобой ничего не случилось? — Человек со шрамом и чернокожая женщина недоверчиво переглянулись.

— Только здесь, — настойчиво сказала Дженна, — это — единственный путь.

— Но как? — спросил Конан.

Даже Бомбатта недоверчиво посмотрел на девушку.

— Можно проехать в обход, малышка, Какая разница?

— Нет, только здесь, — повторила Дженна.

Малак неожиданно соскользнул с лошади и деловито направился к зарослям кустарника. Через минуту он вновь показался оттуда, таща за собой длинную узкую лодку из кожи, натянутой на деревянную раму. В руке он зажал несколько тонких бечевок и костяных крючков.

— Я думаю, местные рыбаки не очень обидятся, если мы воспользуемся их посудиной. Весла там, внутри.

— Очень кстати, — пробормотал Акиро. — Даже слишком удачно, чтобы быть случайностью.

— Что ты имеешь в виду? — спросил его Конан.

Приглаживая длинные усы, колдун мрачно смотрел на хрустальный дворец, щурясь, несмотря на то что солнце уже скрылось.

— Я и не знал, что жители Карпашских гор заядлые рыболовы. Да даже если и так, ты сам рискнул бы порыбачить под стенами такого…

— Но… вот ведь лодка… крючки… весла. Ты же не станешь отрицать, что видишь это своими глазами.

— Я могу не верить любому своему чувству. Кроме чувства опасности, — ответил колдун. — И мне кажется, что кто-то знал, что мы должны прийти именно сюда.

Малак бросил крючки и бечевки, словно они превратились в ядовитых змей, и отскочил от них, вытирая руки о штаны.

— Этот колдун из Стигии узнал, что мы приближаемся? О, Великий Бамба!

— Все равно остановимся на ночь здесь, — сказал Конан, слезая с коня, — только не разжигая костра. Знает он о том, что мы здесь, или не знает, нет нужды извещать его об этом.

— Надо сейчас же переправиться на тот берег, — сказала Дженна. — Сейчас же. Я вам говорю, что Ключ — там.

— Там он полежит и до утра, — ответил киммериец. С явной неохотой она в первый раз оторвала взгляд от дворца. Ее губы скривились в недовольной гримасе, но Конан не дал ей расхныкаться: — У меня не меньше причин поторопиться, чем у тебя, Дженна. Но переправляться мы будем на рассвете.

— Он прав, дитя, — подтвердил Бомбатта, — уже темно, и, если лодка перевернется, ты можешь утонуть раньше, чем я увижу, где ты… Я не могу так рисковать.

Дженна ничего не ответила, и Конан переключил свое внимание на Малака:

— Уезжай, если хочешь. Никто не мог предположить, что этот проклятый Амон-Рама будет поджидать нас. Ты сделал свое дело. Считай, что камешки твои.

— Какие камешки? — эхом откликнулся Бомбатта, но друзья не обратили на него внимания.

Малак шагнул к лошади, но вдруг остановился.

— Конан, я… понимаешь, если бы был хоть какой-то шанс. Но он знает, что мы здесь. Сверкающее око Балора! Ты же слышал, что сказал Акиро.

— Да.

— Но ты останешься? — спросил Малак. Конан кивнул. Маленький вор пробурчал: — Я не собираюсь карабкаться по горам один ночью. Поеду утром.

— Ну ладно, остаемся здесь ночевать, так хотя бы поесть перед сном, — проворчал Акиро, вылезая из седла и доставая из мешка сушеное мясо и финики.

Все притихли. Этот кратер как-то давил на тех, кто попадал сюда.