Пересадка в Ганновере случилась, как случается короткое приятное забытье между двумя днями яркого праздника. «Боинг» опустился на ровную как зеркало посадочную полосу аэропорта, в динамиках салона послышалась сначала привычная слуху Маши речь на английском, потом этот же голос на немецком говорил что-то насчет Seelenfrieden [22] .

Потом в ресторане они с Мартыновым выпили по чашке кофе и вдоволь наслушались болтовни на языке Гёте, доносящейся со всех сторон – Андрей подмигнул ей: «То ли еще будет!» – и вот они снова поднимаются по трапу на борт авиалайнера с упрямым, выступающим затылком на фюзеляже.

Она летит в Америку…

Скажи ей кто-нибудь об этом месяц назад, она с истомой потянулась бы, улыбнулась и сказала: «Хорошо бы…» Но теперь, когда «Боинг» германской авиакомпании нес ее строго на запад, происходящее уже не казалось ей сном.

– Я совсем не знаю, как вести себя там, – сказала она, поняла, что сказала смешное, и рассмеялась.

Улыбнулся и Мартынов. Он вспомнил времена, когда мучился теми же проблемами.

Если бы стюардесса, с этой своей резиновой улыбкой проходящая мимо, была более внимательна, она обязательно заметила бы, как в глазах пассажира, предъявившего билет на имя Desnin, сверкнул огонек. В Мартынова и впрямь вселился бес. Машина непосредственность позабавила его, и он решил преподать ей урок, пока девушка не опустилась на землю самой демократической страны в мире.

– Тебе, как человеку порядочному, нужно себя вести так, чтобы всем было видно, что ты человек порядочный, – промолвил он, стараясь выглядеть убедительно и серьезно. Если бы Маша не была очарована происходящим вокруг, то и она заметила бы блеск в глазах Мартынова. – На самом деле это невероятно трудно, но является единственным способом уберечь себя от неприятностей. Мне было труднее. С моим послужным списком приходилось выполнять задачу двойной сложности – быть тем, кем я есть в России, и одновременно следовать предписаниям законов США. Блатной мир Америки не склонен к сантиментам. Он не страдает и хорошей памятью. А потому, чтобы быть своим для американских жуликов, коими являются все до единого представители «Хэммет Старс», и в то же время оставаться самим собой, мне приходилось играть определенную роль.

– Тебе играть ничего не нужно, – на лице Мартынова снова появилась улыбка. – Тебе просто следует запомнить шесть основных правил поведения на улицах и в помещениях США. И тогда даже русской женщине открыты все двери. Остальное сделают деньги.

– Вот как? – удивилась Маша. – Шесть правил – и я своя?

– Я думал, ты спросишь, где тебе взять денег! – рассмеялся Мартынов.

– У меня их много, – подумав, ответила женщина, – что-то около десяти миллионов. Зачем ты выбросил кейс и рассовал бумаги по карманам?

– Чем меньше тяжестей в руках, тем лучше.

– Так что же это за правила, мой дорогой гид по дорогам Америки?

– Запомнить их невероятно просто, но каждый день соблюдать – очень тяжело. Срабатывает русский менталитет. Итак, правило первое: как вести себя в гостинице.

В гостиничном душе, воспользовавшись полотенцем, бросай его на пол. Если повесишь его на крючок, тебе не принесут свежего.

Не оставляй в номере на тумбочке часы, деньги или косметику. Прислуга в гостиницах часто из стран Азии, где считается, что все оставленное постояльцем в номере на тумбочке является подарком для прислуги.

Чаевые портье, швейцару и горничной надо подавать в виде купюры, переломленной пополам, и ни в коем случае не в кулаке, и не сломанной так, словно ты передаешь агентурную записку. Даже стодолларовая купюра, скатанная в трубочку, будет расценена как признак дурного тона.