За успех в тот вечер было выпито немало пива, и долго еще вспоминали, как зал пританцовывал в такт «Демократии» и жег зажигалки во время «Замка на песке».

О группе заговорили в городе.

Уже через полгода, на концерте городского рок #8209;клуба, неумолимая председательша мадам Портнова заявила после предварительного прослушивания: всем группам будет позволено сыграть от одной до трех композиций, в зависимости от оценок, выставленных жюри.

«Проспекту Мира» позволили сыграть шесть композиций. Даже старички из «Магазина» и полупрофи из «Забытого континента», даже первый блюзмен города Юрка Белоруков - все получили максимум по три. А «Проспект Мира» - целых шесть. Да еще шестую песню, собственно «Проспект Мира», группа должна была выдать в финале, перед закрытием концерта, после настоящих профессионалов из «Фокстрота» и «Диалога», после тех, кого знала вся Россия.

Что творилось в зале, когда выступал «Проспект Мира»… Не описать словами. Народ выскочил на сцену и гарцевал на листе девятислойной фанеры, которым прикрыли оркестровую яму - как не проломился этот лист, уму непостижимо. Димычу сначала на гриф прилетел чей #8209;то пиджак, а потом кто #8209;то прошел по шнуру и выдернул его из разъема. Но ничего, все остались довольны. Кто #8209;то из профи потом подошел и предложил купить песню «Проспект Мира».

Димыч с Костиком, как авторы, отказали. Профи ушел обиженным.

Потом были еще концерты - на море, на Южном фестивале. В ближайших городах и городках. Группа крепла и сыгрывалась, училась понимать друг друга без слов.

Но в какой #8209;то момент все почувствовали: движение вперед прекратилось.

Нужна была какая #8209;нибудь радикальная встряска.

Вот тогда #8209;то и началось самое интересное.

2. Deep Purple (T 969)

Вероятно, во всем была виновата любовь Димыча и Шурика к фантастике.

Но если первый ее только любил и читал, то второй вообще считал полной реальностью, просто пока не данной нам в ощущениях.

Ни для кого не секрет, что на Западе и в России рок #8209;музыка развивалась в равной степени параллельно, но в то же время очень по #8209;своему. После джаз #8209;бума сороковых и пятидесятых на Западе возникли «Битлз», в России - «Река Слава». Даже в названиях отразилась глубинная разница западного и восточного подходов к року: на Западе «ечто вроде «тараканов», у нас - нечто словесно #8209;психоделическое, без прямого значения. Впрочем, не следует считать, будто для Запада превалирующей оставалась исключительно форма, а для русских- содержание. В конце концов, там ведь был «Кинг кримзон», а у нас «Атака». Да и шестидесятые показали, что две культуры склонны скорее брать друг у друга лучшее и дополнять чем #8209;нибудь своим. Техногенный расцвет России в семидесятые и одновременный десятилетний кризис Америки мало что изменили: просто лучшие музыканты двух рок #8209;культур сменили «Стратокастеры», «Джибсоны» и «Ибанезы» на «Тверь», «Кабаргу» и «Суздаль», а «Маршаллы» и «Пивеи» на ту же «Тверь», «Неман» и «Искру».

Но в одном Запад все #8209;таки опередил Россию. Он первым придумал и провел Вудсток. Еще в шестьдесят девятом. Восток, то ли в силу природной лени и традиционного русского раздолбайства, то ли из пустой гордости созрел к идее аналогичного форума только через десять лет.

Теперь это легенды. Постаревшие и погрузневшие герои русского Вудстока, звёзды городка Бологое семьдесят девятого года, то и дело мелькают на телеэкранах, иногда выдавая нечто похожее на хиты прошлого.