Они дошли до какой-то надстройки. Дальше пришлось спускаться по круто уходящей вниз лестнице. Они очутились в коридоре, проходившем поперек корабля, от которого отходили другие. Молодой офицер свернул в один из таких коридоров, миновал три двери, остановился перед четвертой и, поставив чемодан на пол, отпер ее.

Каюта оказалась довольно просторной и, к удивлению Трейси, хорошо обставленной. Она увидела теплого оттенка деревянные полированные панели, в которых отражался ярко-синий цвет покрывала на койке, расположенной у стенки. Такими же были занавески над иллюминатором и подушка, лежавшая на небольшом кожаном кресле, которое стояло перед полированным письменным столом.

Питер широко улыбнулся, заметив ее удивление.

— Да, у нас тут отличные условия. Иначе быть не может. В море мы проводим столько времени, что заслуживаем только лучшего.

Трейси улыбнулась в ответ, впервые разглядев его как следует. Ей понравилось то, что она увидела: чуть выше среднего роста, крепкий, худощавого телосложения, при котором человек редко толстеет; красивые карие глаза и волнистые каштановые волосы. Красивый? Пожалуй, нет, но в нем столько обаяния. Она решила, что ему лет двадцать пять, а значит, они ровесники.

— Давно вы плаваете на этом корабле? — спросила девушка, пока он ставил ее чемодан на койку.

— Третий год пошел, — ответил он. Внезапно его улыбка погасла.

— И наверно, последний, — добавил он вполголоса.

Почувствовав перемену в его настроении, Трейси как бы между прочим спросила:

— Думаете перейти на другой корабль?

— Нет, собираюсь сменить работу. — Он обернулся и, встретив ее взгляд, пожал плечами: — Ультиматум моей невесты. Она не желает месяцами оставаться одна.

— Ясно. — Трейси вынула из кармана ключ и вставила его в замок чемодана. — Что ж, ее можно понять. Жене моряка порой бывает очень одиноко.

— Но в этом есть и свои плюсы. Хорошие деньги, много свободного времени. На берегу такую работу почти невозможно найти. — Он прислонился к стенке с видом человека, который настроился излить душу. — Проблема в том, что я никак не могу втолковать Дейрдре, насколько все изменится, если я буду работать на берегу. Она рассчитывает, что мы будем развлекаться точно так же, как она привыкла за последние два года.

«Что же такое заключено в дипломе врача, отчего получивший его автоматически становится исповедником? — со вспышкой раздражения спросила себя Трейси. — К врачу человек обращается за спасением и здоровья, и счастья».

«Быть может, потому, что то и другое взаимосвязано», — шепнул ей внутренний голос, и Трейси стало стыдно.

— А вы уверены, что она не понимает? — мягко спросила она. — Возможно, для нее гораздо важнее не развлекаться, а быть рядом с вами весь год.

— Но вы же не думаете… — начал было он, но мгновенно замолчал, когда в каюте раздалось громкое гудение. Оно исходило из ящичка с отверстиями, висящего на стенке возле койки, который Трейси сначала приняла за кондиционер. Питер подошел к ящичку, щелкнул переключателем сбоку и заговорил в решетку:

— Креймер слушает.

— О господи, ты все еще внизу! — Несмотря на помехи, она сразу узнала зычный голос. — Сколько времени тебе нужно, черт возьми, на такое простое дело — довести до каюты?

— Уже иду, — примиряюще отозвался Питер.