Задержись они хотя бы на пятнадцать минут, перебраться на «Терье» ей бы уже не удалось.
Принесли кофе, черный как смоль и страшно горячий. Трейси пила его, как нектар, живительной струей согревавший озябшее тело. Пока она хорошо выдерживала качку. Оставалось только надеяться, что так будет и дальше. Морская болезнь в такое время была бы совершенно некстати.
— Как вы думаете, сколько продлится этот шторм? — спросила она Свена, когда тот заглянул в каюту.
— Несколько часов, — ответил он. — К утру погода станет получше.
— А перед тем как стать лучше, она может ухудшиться еще сильнее?
— Может, но не на много. Не нужно бояться. «Терье» не утонет.
Его предсказания сбылись, хотя несколько раз в течение этой бесконечной ночи Трейси думала, что конец близок. Около пяти утра появились явные признаки того, что состояние молодого матроса начало улучшаться. С этого времени он медленно, но верно начал приходить в себя. Наконец затрепетали ресницы и открылись глаза — в тот самый момент, когда стюард принес доктору поднос с завтраком.
По просьбе Трейси он пошел за старпомом. К тому времени, когда подошел Свен, глаза парня обрели осмысленность и взглянули на вошедшего.
Свен заговорил с ним, дождался ответа, произнесенного с запинкой слабым голосом, и перевел взгляд на Трейси.
— У него очень болит голова.
— Ничего удивительного. — Она успокаивающе улыбнулась пареньку. — Скажите ему, что с ним все будет в порядке. Я дам ему лекарство, снимающее боль.
На этот раз парень заговорил погромче. Его слова заставили старпома улыбнуться. Выпрямившись, Свен перевел:
— Он говорит, что доктор еще красивее, чем ему рассказывали, и спрашивает, останетесь ли вы с ним.
Трейси рассмеялась — частично от облегчения. Конечно, опасность еще не миновала полностью, но мыслительные способности парня не нарушены, и он в состоянии даже шутить, а это очень хороший признак.
— Останусь, но не на борту «Терье», — ответила она. — Когда ветер стихнет и его можно будет переправить на «Звезду»?
— Часа через два, не раньше. Пока все еще штормит.
Свен взглянул на нее в упор:
— А его обязательно перевозить на базовый корабль?
— Ему необходим полный покой.
А ей — поскорее вернуться туда, где находится Ли.
— Когда вы свяжетесь со «Звездой»? — поинтересовалась она как бы между прочим.
— Мы поддерживали связь всю ночь, — ответил Свен и взглянул на наручные часы. — Через десять минут мы снова выйдем на связь. Хотите поговорить с капитаном?
Трейси очень хотела. Даже не столько поговорить, сколько услышать его голос. Но она покачала головой:
— Мне лучше не покидать каюту. Пока еще не исчезла опасность рецидива. Просто передайте, что я готова вернуться, как только это станет возможно.
— Ja, передам. — Он повернулся, чтобы уйти, увидел на шкафчике забытый поднос с завтраком и добавил: — Уже остыл. Я распоряжусь, чтобы принесли еще.
Время тянулось невероятно медленно. От болеутоляющих и успокоительных лекарств пациент Трейси задремал. Когда в каюту зашли сообщить, что теперь можно перебираться на «Звезду», он уже спал.
Всю ночь китобойное судно оставалось на расстоянии нескольких километров от базового корабля. Теперь «Терье» снова с ним сблизилось, на этот раз при сравнительно спокойной погоде. Вскоре носилки с тепло укутанным молодым норвежцем уже поднимали наверх. На прощанье Трейси пожала руку Свену и капитану «Терье», огромному мужчине с хриплым голосом, который ей очень напомнил Арне Хольста.
Днем, да еще при очень умеренном ветре, обратный путь показался Трейси почти приятным. |